Он все еще старался сохранять спокойствие, но сразу понял, ради чего поздним вечером слетелись в Славен-град все высокопоставленные маги. Но… нет, наверное, он ошибается, скорее всего, кто-то из городских написал жалобу на нового градоправителя, а может быть, Саргана снова объявила войну и Совет решил не ждать одиннадцатого числа и заполнить последнее вакантное место среди Высших?
Но маги смотрели с осуждением, и надежда таяла…
– Мы все знаем, Арсен.
Голос стодвадцатилетнего Райна отразился эхом от мраморных стен: «Мы все знаем, Арсен. Мы все знаем…»
Но откуда?
– Надеюсь, ты не станешь ничего отрицать, иначе нам придется убедиться воочию… Здесь нас достаточно много, чтобы это сделать.
Он кивнул и медленно обернулся. Взгляд ненадолго задержался на хмуром и немного растерянном лице Корвина, которого Арсен считал своим другом. Отсутствие Корвина ничего бы не изменило, но, видно, молодой маг не смог пойти против воли Совета.
– Я не зря надеялся на твое благоразумие, Арсен. – Глава Высших подал знак остальным, и присутствующие взялись за руки. – Мы поступим с тобой так, как велит закон.
– Ваше светлейшество… Райн, вы же меня давно знаете. Разве я хоть раз дал повод…
– Закон один для всех, – медленно произнес Высший.
Зашуршали подолы длинных мантий. Маги шли по кругу медленно, неторопливо, двигаясь против часовой стрелки, в ярком свете хрустальной люстры их одежды переливались и сияли. Лица – одновременно и знакомые, и безнадежно чужие – проплывали перед глазами, вызывая головокружение.
Он рванулся, пытаясь разбить круг, но словно ударился о невидимую стену. Маги подняли руки, и телу стало невыносимо горячо. Он нашел взглядом Корвина.
«Остановись. Споткнись, разожми руки. Хоть на миг. Я успею…» – Корвин не ответил на взгляд осужденного, и тогда Арсен еще раз ударил в невидимую стену, которая вдруг превратилась в огонь – едва различимые глазу языки золотого пламени – и отбросила его в центр круга. Он упал ровно посредине узора, выложенного на паркете, и подняться уже не смог.
Золотое пламя выпивало силы, казалось, вместе с жизнью, откуда-то из глубины души поднимался панический ужас, заставлявший и самых стойких просить пощады, умолять остановить движение круга. Однажды Арсен и сам участвовал в подобном обряде и хорошо помнил, как презирающий всех, кроме собственной персоны, маг вдруг превратился в жалкое существо, плачущее, ползающее на коленях…
На колени его уже поставили, но, скрыв лицо за плотным покрывалом волос, он изо всех сил старался удержать остатки рассудка и молчал.
Круг остановился, маги разжали вспотевшие руки и молча ждали. Прошла не одна минута, прежде чем смещенный градоправитель смог пошевелиться. Райн медленно подошел к нему и остановился в нескольких шагах, встретив взгляд, полный глухой ненависти.
– Помогите ему, – сказал Высший.
Нет, маги не бросились на помощь бывшему товарищу, просто Арсен ощутил в себе силы подняться, хотя до этого не мог даже разогнуть спину. Он медленно встал, дрожащими руками потянулся к застежке цепочки, на которой висел круглый, выполненный из лучшего золота с камнями знак Верховного мага. Расстегнуть не удалось, и изо всех «подаренных» кем-то сил Арсен дернул за кулон. Проходя мимо Райна, он просто разжал пальцы, и многими уважаемый знак отличия со стуком упал на паркет, сияя и переливаясь под ярким светом люстры…Сон как рукой сняло. Он резко сел, едва не стукнувшись о потолок, а потом медленно выбрался из-под одеяла и, нащупав рукой посох, который Эльзара днем приволокла из леса, захромал к двери. Она оказалась не запертой изнутри и распахнулась, впустив ночную прохладу и легкий ветерок, приятно охладивший разгоряченную кожу. Арсен постоял на крыльце, а потом опустился на ступеньку, прислонясь спиной к косяку.
В первый миг ему показалось, что вчерашние странные видения продолжаются: почему-то похожие на звезды цветы не закрылись на ночь и ярко светились в траве, а огоньки в ясном ночном небе казались близкими… Забраться только на крышу и набрать целую пригоршню.
Арсен смотрел на звезды – и на те, которые в небе, и на те, что сияли в траве вокруг домика. Протянув руку, он ждал, и ему даже показалось, что цветок, выросший у самого крыльца, качнулся, словно намереваясь перелететь в открытую ладонь. Но… это всего лишь ночной ветер всколыхнул траву, и деревья отозвались тревожным шорохом.
– Спасибо, нога не болит, – поблагодарил он хозяйку, как всегда, до рассвета вышедшую на поиски трав.
– То ли еще скажешь, когда бегать начнешь! – лукаво подмигнула старушка.
– Когда? – деловито поинтересовался мужчина.