— Садитесь, — прохрипела Адалинда. Она всегда держалась уверенно и даже слегка надменно перед посетителями, дабы показать, кто здесь хозяйка ситуации. Но сейчас этот незнакомец заставлял ее нервничать. Она откашлялась и поджала губы. — Садитесь, пожалуйста. Что вас ко мне привело?
Адалинда мешала карты, всматриваясь в глаза незнакомца, пытаясь понять, почему он так пугает ее. Глаза, почти одного цвета с курткой, были слегка прикрыты из-за густых, едва сведенных к переносице бровей. А волевой и квадратный подбородок усиливал эффект страха и нервозности.
— Хочу узнать о владельце этой вещи. — Незнакомец положил кожаный браслет и посмотрел на нее с вызовом.
Адалинда узнавала этот взгляд: обычно так смотрят те, кто требует сначала доказать «ведьминские» способности. Она прикрыла глаза и тяжело вздохнула. Наступая на горло собственной гордости, Адалинда открыла глаза и мило улыбнулась.
— Перед тем, как мы приступим, я должна записать ваше имя и имя того, кто вам рекомендовал меня. — Она достала блокнотик из ящика стола.
— Это еще зачем? — Незнакомец напрягся.
— Клиентская база. Не переживайте, звонков с рекламой не будет, — с легкой издевкой пообещала она.
— Ну, раз вы ведьма, то нашаманьте там, и сами узнаете как меня зовут и имя того, кто рекомендовал. — Парень ухмыльнулся и откинулся на спинку стула, закидывая руку за нее.
— Послушайте. — Адалинда отложила карты и навалилась всем весом на стол. Несмотря на испытываемый страх, злость и гордость за свое дело взяли вверх. — Я так не работаю. Если вы хотите посмотреть на шоу, то вам нужно сходить на представление Копперфильда. А теперь прошу покинуть мою лавку. — Она встала и указала рукой на выход. — Всего доброго!
— Ладно, ладно! — Он поднял руки вверх. — Простите. Меня зовут Эрик. Эрик Морено. А пришел я не по рекомендации. Услышал в баре треп двух молодых девушек. Но мне правда нужно знать, что с этим человеком. Где он, что с ним, жив ли.
Эрик помнил наставления отца: не называть ведьме свою фамилию. Во-первых, она не должна понять, кто он. Во всяком случае, сразу. Если это та самая ведьма, то она попытается тотчас же убить его. А во-вторых, даже если они ошиблись, и это не Барбаросса, ведьма всегда может провести свои черные ритуалы над именем.
— Фото есть? — Адалинда рассматривала браслет, но боялась прикоснуться к нему.
Ей не нравилось чувствовать себя загнанным в угол животным. Но побороть беспокойство и страх было куда важнее. А Адалинда не привыкла показывать, что чего-то или кого-то боится. Размяв шею, она взяла в руки браслет и положила перед собой.
— Фото нет.
— Значит, работаем так. — Она прикрыла глаза и вдохнула поглубже, настраиваясь на работу.
Маккензи подошла ближе к занавеске и смотрела сквозь нее. Хоть она и не верила в магов и колдунов, но работа бабушки всегда завораживала. Возможно, именно поэтому она никогда не вникала в ремесло Адалинды: узнай она секрет фокуса, то потеряла бы всякий интерес. Но то, что это был всего лишь фокус, она была убеждена.
Адалинда в привычной манере потянулась за зеркалом, могильной землей и несколькими черными свечами и положила все на черную плотную ткань. На зеркало рассыпала землю в виде кольца, поставила одну свечку за кольцом и зажгла ее. Взяв в руки браслет, она прикрыла глаза и стала медленно теребить его.
Адалинда привыкала к вещи, знакомилась с ней: чувствовались потертости, явно говорящие о частом использовании. Этот браслет всегда был на руке. Но одна потертость казалось странной: она была ощутимее остальных. Открыв глаза, Адалинда увидела, что именно на этом месте специально шкурили, словно хотели что-то скрыть от чужих глаз. Решив, что ей не ответят на вопрос об этой потертости, она вскинула бровь и положила браслет в центр зеркала.
— Ворка́лас ви яль тос, ара́крус дака́р! Ка́мо ист фале́я арва́дос сои́ни, ка́а кьё ит ва́рдум семпе́рос яль ме́хи! Каспа́рувт яль ме́хи эль хамму́н леро́сис аль истэ́ лита́вро…[1] — прошептала Адалинда и, встряхнув бутылек с жидкостью, поднесла влажные пальцы к носу.