— Если бы это было рук Эсмонда, то обязательно было бы хоть какое-то послание. Да и он не тронул бы невинных. Ко всему прочему, Эсмонд пришел бы лично. Уж поверь, мы, северяне, всегда приходим за возмездием сами.
— А если они меня выгонят? — Волканэрис повернула лицо к нему. — Я не хочу больше скитаться по пещерам и вздрагивать от каждого шороха в ночном лесу. А с таким брюхом далеко не убежишь! — С некой небрежностью она указала на живот. — Я не хочу искать новый дом… — с горечью прошептала Волканэрис и замолчала.
— Я не оставлю тебя. — Аквид приобнял ее за плечи и поцеловал в висок.
Она удивленно уставилась на него, но ее отвлек глухой плач. И тут же повеяло холодком, словно сама Смерть известила Волканэрис об уходе Луция…
— Будьте вы прокляты! — кричала Корнелия, рыдая в голос. — Треклятые галлы! Чтоб вы сдохли!
Взгляд Волканэрис потемнел, и она поднялась с крыльца. А затем зашагала к клетке, куда посадили напавших. Любопытные люди на достаточном расстоянии последовали за ней.
Одним взмахом руки она разнесла в щепки дверь клетки. Разбойники в растерянности жались к стенкам. Волканэрис раскрыла ладонь, и мужчины, словно марионетки, одновременно отпустили прутья и встали ровно. Ладонь сомкнулась в приглашающем жесте — и они пошли к ней против воли.
Чуть больше дюжины мужчин кучкой стояли перед ней и все пытались вырваться из безмолвного приказа. Волканэрис моргнула и приняла другую ипостась. Мужчины затряслись от страха, но сжатая ладонь не позволяла выйти из контроля.
— Вы напали на нас. — Скрипучий голос эхом пронесся по округе. Он проникал в самое нутро. Проникал под кожу. А вместе с голосом где-то прогремел гром. И без того темное небо заволокло тучами, и запахло дождем. — И за это приговариваетесь к смерти.
— Нет, пож…
Успел лишь вымолвить один из них, как все грузно упали за землю с перерезанными горлами. Волканэрис вытерла лицо от крови тыльной стороной ладони, а через мгновение пошел дождь…
Она прошла несколько шагов, как резкая боль в животе едва не выбила почву из-под ног. Волканэрис закричала и схватилась за живот. Аквид подбежал и подхватил ее на руки, а затем почти бегом понес в дом.
— Корнелия! Корнелия! — прокричал он, с шумом вбегая в общий зал. — Корнелия, помоги! — На зов из комнаты вышла заплаканная Корнелия. Волканэрис едва держалась, чтобы не закричать. Лишь стонала и, морщась, закусывала губу. — Прошу, помоги! Если вы хотите, чтобы мы ушли, пусть так, но помоги ей. Умоляю…
— Клади ее туда, — собрано и низком тоном приказала она. — И позови Уну. — Аквид положил ее на пол на шкуры и застыл. — Скорее же!
Он вздрогнул и побежал на улицу. Раздался крик.
— Почему же так больно? — рыдая, прокричала Волканэрис.
Маккензи, понимая, что не готова видеть еще одни роды, поспешила на улицу. Аквид уже нашел Уну — полноватую женщину с веснушками. Она забежала в дом.
— Грей воду и неси все тряпки, какие можно! — раздался голос Корнелии из дома.
Маккензи вздохнула и присела у дома на бревно. Видимо, это надолго…
… Аквид сидел на крыльце и всякий раз болезненно сморщивался, слыша крики Волканэрис. Да и сама природа беспокоилась: поднялся сильный ветер с дождем, иногда срывался снег; еще реже мелькала вдалеке молния. Рядом с поселением озерцо тоже встревожено шумело. Макки чувствовала, что Аквид боится повторения дня, когда родилась Волканэрис, но пока все было сравнительно спокойнее, чем тогда. Уже начало светать, а ее мучения не закончены. Рядом с ним села невысокая женщина с седыми прядями.
— Спасибо, — тихо промолвила она и неуверенно подняла глаза. — Ты спас моего мужа. Да и вообще все наше поселение спасли вы.
— Сейна… — обратился к ней Аквид. — Есть еще убитые?
— Погиб лишь Луций и еще трое, — со скорбью ответила она. — А из пострадавших, пожалуй, только женщины и дети, потому что напуганы. Есть раненые мужчины, но с ними все уже в порядке.
— Сейна, я… — неуверенно начал Аквид. — Я должен объясни…
— Не нужно. — Сейна положила руку на его предплечье и едва заметно улыбнулась. — Конечно, мы все боимся. Еще никто и никогда не видел такого. Но Корнелия не оставит нас без ответов. — Сейна глубоко вздохнула. — Христиане бы окликали ее демоном из Ада. — И усмехнулась.
— Кто такие христиане?
— Люди, которые приняли христианство, — пояснила Сейна. — Это религия…
Она начала объяснять Аквиду, однако по его выражению лица Маккензи поняла, что он ни черта не понимает. В его прошлой жизни никогда не было никаких богов. Был единственный Бог — Конан.