— На родине Огнеславии, — успела пояснить Адалинда, как раздался истошный крик.
А вместе с криками «проснулся» вулкан. Да с такой силой, что задрожала земля. Маккензи с Адалиндой едва удержались на ногах. А немного правее Волканэрис прикрывала собой Огнеславию. Та лежала на камнях с разведенными ногами и кричала от нестерпимой боли.
— Я же просила тебя подождать! — кричала Волканэрис, захлебываясь в слезах. — Просила!
— Я не могла больше… А-а-а-а!!! — с новой силой рыдала Огнеславия. — Я не могла больше смотреть, как Рат радуется жизни!
Маккензи разочарованно вздохнула, понимая, что Огнеславия не смогла справиться с желанием отомстить. И исполнила свое желание слишком…
Мысль была прервана пролетевшей в паре дюймов от лица Макки стрелой. Она сглотнула, чтобы увидеть, куда та летела. Стрела пролетела рядом с Волканэрис и воткнулась в бревно, пригвоздив подол ее платья к дереву.
Она испуганно подняла глаза, но испуг сменился гневом. Выдернув стрелу, Волканэрис приняла сущность и кинула ее в сторону, откуда стреляли. За деревьями пряталось чуть больше дюжины мужчин. Через мгновение послышался болевой стон. Она ухмыльнулась и взмахнула руками. Корни деревьев поднимались из-под земли, хватая нескольких мужчин за ноги и поднимая выше человеческого роста. Они кричали и пытались избавиться от корней, но страх и паника уже завладели ими. А через мгновение Волканэрис развела кисти в стороны, и корни ослабли, швыряя мужчин в стороны.
Маккензи отвернулась, не желая видеть покореженные тела, которые валялись у деревьев. Около половины мужчин были мертвы и лежали так, словно их не единожды ломали, а потом выкинули, превратив в непонятное месиво.
Еще двое не успели выйти, как с грохотом упали в нескольких метрах от Волканэрис со вспоротыми глотками.
— Потерпи… — прошептала она, обращая внимание на Огнеславию. — Еще чуть-чуть — и мы вернемся домой.
— Тут мой дом, — едва смогла вымолвить она. — Здесь все и кончится.
И снова пронзительный крик эхом раздался по окрестности, заставляя подняться птиц в небо. А также крик заставил вулкан извергаться с новой силой: лава растекалась по земле, отделяя девушек от мужчин.
Новый крик, только уже детский, словно остановил время: мужчины застыли у самого края лавы, не понимая, откуда ребенок; Волканэрис, затаив дыхание, держала кричащего младенца, вытирая оторванным подолом от крови; даже Огнеславия молчала, тяжело дыша, и смотрела на ребенка.
— Беги, — сказала Огнеславия, обращаясь к Волканэрис. — И сохрани ее. — В ее глазах блеснули материнские чувства к малышу, хоть она и всю короткую беременность — а прошло не больше шести месяцев — сторонилась этих чувств.
— Нет! — возразила Волканэрис, закрывая ухо ребенка.
— Беги! — рявкнула Огнеславия, с трудом поднимаясь на ноги. — Ты должна, — устало пробормотала она, опираясь рукой о камни. — Должна… — И протянула меховую накидку. — Ну же!
Волканэрис вздрогнула и побежала прочь, попутно пряча ребенка в накидку и прижимая девочку как можно крепче. Обернулась она, когда пробежала достаточно большое расстояние, и то только потому, что услышала новые всплески вулкана.
— Обещаю, что выращу ее как родную дочь.
Волканэрис с горечью смотрела туда, где осталась Огнеславия. Земля снова задрожала, а через мгновение волна с моря накрыла огромную площадь земли, а вместе с ней и вулкан. Волканэрис щелкнула пальцами и растворилась в воздухе. Последнее, что она видела, как под воду ушла Огнеславия вместе с Ратом, а он держал ее за шею, оторвав от земли…
Маккензи моргнула, чтобы избавиться от пелены слез, а открыв глаза, оказалась в общине. Но не успела она что-либо понять, как события снова закрутились. Рождение второй девочки, третьей, четвертой… И всем четверым Волканэрис заменила мать.
Следующей стала Чунхуа, которая с большим усердием осваивала силы, чтобы помочь своему государству. Но тревога за отца-императора не давала покоя. Ночью она переместилась тайком в Китай, в надежде, что войны удалось избежать. Но оказалась в гуще чудовищных событий. Война между кочевниками, которые завоевали северную часть Китая, и бежавшей на юг и юго-восток знати была в самом разгаре.
Волканэрис почувствовала беду сквозь сон и с криками проснулась. Не найдя Чунхуа в доме, тут же отправилась за ней. Но та лежала у большого дерева, на котором только-только пробивались новые листочки, и была не в состоянии встать — рана в бедре не позволяла даже пошевелиться.