— Оставьте эти ворота. Необязательно заканчивать их сегодня! Лучше перекусите. — Она окинула всех мужчин приветливым взглядом и открыла корзинку: пахло вяленым мясом, свежим хлебом и парным молоком. — Давайте-давайте! — Волканэрис обошла каждого и отобрала инструменты. — Вам еще домой возвращаться. К женам! — От заговорщического тона все рассмеялись.
— Спасибо, любовь моя. — Аквид обнял ее и поцеловал в щеку. Верх льняного платья тут же промок потом от голой мужской груди. — Сегодня уже все будет доделано. Обещаю, все вернутся домой полны сил. И я тоже. — И горячо поцеловал ее в губы, крепче прижимая к себе.
— Девочки в лесу, — прошептала Волканэрис. — До заката будут собирать травы, так что… — Она выскользнула из его объятий и кокетливо улыбнулась, а затем направилась к домику, где занималась врачеванием, все с тем же кокетством оборачиваясь на Аквида.
Волканэрис рассмеялась: пожирающий взгляд Аквида говорил громче слов. По его выражению лица было ясно, что он готов был бросить и инструменты, и работу и слепо следовать за ней. Аквид всегда был нежен и ласков с Волканэрис. Она ускорила шаг и встряхнула головой, чтобы настроиться на рабочий лад и избавиться от игривого настроения.
Все было действительно хорошо. Еще до всех судьбоносных событий в жизни Волканэрис и мечтать не могла о лучшем: любящий и заботливый муж, хорошее отношение и высокое положение не потому, что отец Конан или муж старейшина, а потому что все заработано своим трудом, прекрасные дети. Никто не заставлял ее днями и ночами надраивать полы или наготавливать кучу блюд. Была полная свобода во всем. О чем еще можно мечтать?
С этими мыслями Волканэрис вошла в лазарет. Не слишком большая, но двухэтажная постройка была ее гордостью. Все здесь было создано с любовью и трепетом. Еще при Корнелии был отстроен второй этаж. Просторное и светлое помещение вмещало в себя по меньшей мере около двадцати коек для больных. А нижний этаж был полностью в распоряжении Волканэрис и ее помощниц: аккуратные, но крепкие шкафы с множеством лекарств, печка для нагрева воды и обработки инструментов, удобные рабочие места.
Ближе к вечеру Волканэрис села на лавку и устало вздохнула: сегодня она приняла слишком много людей. Но отказывать было нельзя: уж слишком издалека некоторые приезжали к ней за помощью. Не слишком серьезные недуги она отдавала помощницам — уж с головной болью или старыми травмами они могли справиться. И все же бо́льшую часть принимала Волканэрис.
— Госпожа, — тихо позвала ее помощница.
— Да, Кара, — устало проговорила Волканэрис: сотню раз просила не называть ее так, но бывшая рабыня никак не могла привыкнуть к равному отношению. — Что-то случилось?
— Там мужчина, он… — Кара замялась, переступая с ноги на ногу. — Я ему говорила, что на сегодня вы закончили, но он умоляет, говорит, это вопрос жизни и смерти.
— Ну пригласи. — Усталый голос сменился на стальной. — Раз умоляет.
Пока Кара показывала, где он может сесть, Волканэрис готовилась, как она надеялась, все же к последнему человеку на сегодня.
— Здравствуйте! — бодрым голосом поприветствовала его Волканэрис, входя в комнату для приемов. — «Сколько таинственности…» — Она обратила внимание на опущенный до самого подбородка капюшона. — С чем вы приехали?
— Больное сердце, — ответил незнакомец. А Волканэрис уже достала настойку цветов полыни. Несколько капель в горячую воду в сочетании с лепестками ромашки создавали приятный аромат, который воздействовал как легкое успокоительное. — Вот уже много лет болят душа и сердце от потери отца и любимой.
Волканэрис стояла лицом к печи, расталкивая в ступке лепестки, чтобы добавить в кипящую воду.
— Тяжелая утрата, — пробормотала она и добавила несколько капель в ступку. — Мне очень жаль, что вам пришлось пережить такую боль.
— Вообще-то, я обманул вашу помощницу. — На этих словах Волканэрис сглотнула и перестала мешать пестиком получившуюся смесь. — Я пришел не за лекарством. Северяне не лечат сердечную боль травками.
Она тяжело и часто задышала и незаметно покидала в ступку несколько углей.
— Северяне умываются кровью своего врага! — рявкнул мужчина.
Волканэрис резко развернулась и швырнула в него углями из ступки. Но мужчина увернулся и бросил в нее какой-то порошок. Она завизжала от боли: кончики пальцев, лицо, горло — все жгло с невероятной силой. Нечем дышать. Анриум Мартум — единственное, что причиняло такую боль. Волканэрис хваталась одной рукой за шею — будто бы это помогло хоть как-то вздохнуть полной грудью, — а второй пыталась ухватиться на капюшон. Хотя и так было понятно, кто перед ней.