— Васил…ий Ива… — начал было Ричард, но его перебили.
— Так вы из Русского государства! — восторженно воскликнул Эстебан, подав ей руку, чтобы Урсула села в кресло, а Ричарда чуть ли не пихнул в сторону. — Великий князь здоров?
— Молюсь о его здоровье, милорд. — Она кивнула и отпустила его ладонь.
— Но почему Урсула? — поинтересовался Эстебан, совершенно не обращая внимания на Ричарда. — Достаточно редкое имя для русской девушки.
— Ох, — рассмеялась она. — Я шведка. Во время войны между русскими и шведами[2] матушка лечила раненых. И спасла она воеводу Орлова. Федор Михайлович был добр к матушке и привез ее в Москву. Уже там она узнала о том, что носит под сердцем меня. Федор Михайлович хотел представить ее ко двору, дать возможность продолжать лекарское дело, но матушка скончалась во время родов.
— Мне очень жаль, дорогая, — участливо посетовал Эстебан, положив ладонь на ее руку.
Урсула мягко высвободила руку, сделав вид, что очень тоскует по почившей матери.
— Не стоит переживаний. — Она улыбнулась. — Федор Михайлович растил меня как родную дочь. Мне не на что жаловаться.
— Ты не говорила, что…
— А ты и не спрашивал, — ответила Урсула, коротко посмотрев на Ричарда.
— Но как же вы оказались здесь? — продолжал наседать Эстебан. В его глазах плескалось искреннее желание узнать о ней больше.
— Федор Михайлович был на хорошем счету еще при Иване Васильевиче, а Василий Иванович и вовсе пожаловал ему поместье и титул князя. Так что князь Орлов не жалел денег на мое обучение и обучение княжны Софьи. Приглашал разных учителей по лекарскому делу из разных уголков мира: польские, немецкие, итальянские лекари приезжали по просьбе Федора Михайловича. Даже китайских приглашал, — прошептала последнее Урсула, придвинувшись ближе к столу. — А позже Федор Михайлович разрешил мне уехать учиться дальше. И вот я здесь. — Урсула улыбнулась, поправляя складки на платье, и мельком наблюдала за реакцией.
По большому счету, Урсула не врала. Она действительно долгие годы жила у Орловых. А Магдалена и правда спасла князя. Но знать, что Федор Михайлович — брат Ольги Орловой по роду Огнеславии, совсем необязательно.
Беседа длилась больше часа. Эстебан буквально заваливал ее вопросами: где именно она училась, имеется ли какая-то практика, как она смогла выдержать предвзятое отношение, сколько лет она странствует по миру в поисках новых знаний… Но на каждый вопрос Урсула отвечала максимально честно и уклончиво одновременно.
— … После Саламанкского университета[3] я решила двигаться дальше, но услышала о вас, милорд. — Урсула учтиво склонила голову: она уже поняла, что бехонт млеет от сладких речей о его персоне. — Ведь вы были первым на курсе в Саламанке. А у кого как не у вас получать бесценные знания.
— Так это был изначально твой план! — прошипел ей в плечо Ричард.
— Я такого не… — в ответ прошипела было Урсула, но ее прервал звук открывающейся двери.
— Отец?
В кабинет вошел Редженальд Алонза. Урсула испуганно сглотнула, но виду не подала. Она грациозно поднялась с кресла и склонила голову, слегка присев.
— Ваша Светлость. — Урсула встала ровно, а губы растянулись в хищной улыбке…
***
— Твою мать! — рявкнула Адалинда, оказавшись дома в гостиной с Маккензи на руках.
После того как их заметила Аида с сестрами, Адалинда быстро вернула их домой. Маккензи все так же не приходила в сознание. Это нехорошо. Нет. Это дерьмово! Нельзя столько времени быть в прошлом. Нельзя!
Адалинда мельтешила по гостиной, краем глаза наблюдая за внучкой. А заметили ли?.. Ведь могло показаться! Слишком долгое пребывание в зеркале может создавать галлюцинации. Ну точно! Это точно галлюцинации! Раньше никто и никогда не видел предков воочию! Но как тогда Макки подожгла дерево? До появления внучки в прошлом дерево воспламенялось само! И все думали, что это остаточная магия Волканэрис!
Адалинда тихо взвыла и опустилась в кресло. Нужно что-то делать. Проверив в сотый раз, что внучка дышит, Адалинда быстрым шагом направилась в подвал, чтобы собрать ингредиентов для отвара — необходимо разбудить ее. И как можно скорее…