Маккензи сморщила курносый нос и улыбнулась. Ну… на сутки можно и привыкнуть. Наверное.
— Вижу, ты недовольна, — констатировала Адалинда. — Я понимаю, но…
— Все в порядке. — Маккензи снисходительно поджала губы. — Это же всего лишь на двадцать четыре часа. И для моей безопасности. Так что проблем нет. Так… — Она свела брови, почувствовав странную неловкость, и посмотрела на часы. — Уже пора. Иначе опоздаю на самолет.
— Да. — Адалинда коротко улыбнулась, и Маккензи почувствовала, будто ее неловкость передалась и бабушке. — Мне поехать с тобой?
— Нет, — тихо ответила она и мотнула головой. — Пластырь нужно отрывать резко. — В ответ Адалинда вскинула бровь, явно давая понять, что не понимает. Макки вздохнула. — Иначе я передумаю и ничто не заставит меня уехать.
Адалинда прочистила горло и кивнула, а для Маккензи это был прямой ответ: бабушка тоже не хочет ее отпускать. Дурацкое чувство тревоги не давало покоя: что-то буквально кричало, что следует остаться, что они справятся с нападками, что она не должна оставлять самого близкого человека. Но если начать этот разговор, даже издалека, Адалинда назло сделает по-своему. А ругаться не хотелось. Да, она взрослый человек, и может принимать решения сама, но… Это пресловутое «но», появившееся две недели назад, теперь имеет вес.
Маккензи остановила чемодан у выхода из лавки и обернулась.
— Ну, пока? — Маккензи закусила щеку и попыталась улыбнуться, но получилось явно неискренне.
— Хорошего полета. — Тон Адалинды был холодным, будто она не внучку провожает, а человека, который, мягко говоря, неприятен. Но через секунду она прижала Макки к себе, крепко обняв. — Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю. — Маккензи закусила губу, чтобы не расплакаться, и обняла еще сильнее. — Будь осторожна, ладно? — И выпустила ее из объятий.
— Это пусть они будут осторожны, если попробуют приблизиться хотя бы на метр.
— Вот и чудненько. — Маккензи улыбнулась. — Узнаю свою бабушку. — Звук уведомления отвлек ее. — А вот и такси подъехало. Пока, ба.
— Пока, милая. — Адалинда вышла на порог. — Напиши, когда сядешь в самолет.
Маккензи обернулась и улыбнулась. Такси ждало на соседней улице. Она помахала рукой и ускорилась. А на душе было паршиво. Странное ощущение пустоты разрасталось все больше. Но на это совершенно не было времени. И желания тоже.
Макки села в машину.
***
Маккензи отдала наличными за поездку и вышла из машины. До регистрации на рейс еще полчаса, так что она решила, что выкурить сигаретку — жизненно необходимое мероприятие. Забавно. Она никогда не верила, что сигарета может «успокоить нервишки», но почему-то именно сейчас Макки убеждена, что так и будет. А нервозность и правда сейчас была излишней.
Опустив шляпу чуть ниже, Маккензи осмотрелась сквозь поля и подкурила. Она ухмыльнулась и выдохнула дым. И правда… успокоило. Хоть и на долю секунды. Маккензи снова затянулась и облокотилась спиной о стену.
Но спокойно докурить не смогла: чуть дальше в конце парковки остановился знакомый байк. Она прищурилась и чуть наклонилась вперед.
— Чтоб тебя… — прошипела Макки. — Еще и какого-то Охотника с собой притащил. Придурок.
Маккензи усмехнулась и оторвалась от стены, потушив сигарету. Коричневая кожанка, юбка в пол. Да и белые волосы со шляпой. Едва ли он ее узнает! Она коротко улыбнулась и поспешила внутрь.
— Маккензи! — услышала она позади.
Макки сглотнула и медленно повернулась. Не может быть…
— Привет. — Эрик неловко улыбнулся. — Все-таки улетаешь?
— Нет, просто гуляю по аэропорту, — съязвила она. — Как ты…
— И правда красотка, — перебил ее незнакомец.
— Кристофер, заткнись, — шикнул на него Эрик.
— Кристофер, значит…
Самодовольное лицо наглеца изменилось: улыбка исчезла, и он сглотнул и едва сдержался, чтобы не попятиться назад. Горящие глаза сверкнули в отражении чистого пола. Но почти сразу Кристофер взял себя в руки, и заносчивость вернулась.
— Да ладно. — Маккензи ухмыльнулась и надела очки. — Не прокляну.
— Вы закончили? — недовольно спросил Эрик.
— Чего? — Маккензи сдвинула очки и вскинула бровь. — Вообще-то… А, хотя знаешь что? Пошел ты!
Негодование переполняло ее: сам приперся, еще и язвит?! Она уже было развернулась, но Эрик поймал ее руку.
— Макки, стой!
Маккензи перевела полный раздражения взгляд на кисть, а затем на него.
— Хорошо, — Эрик отпустил кисть и поднял руки перед собой, — Маккензи. — Кристофер прыснул, пряча улыбку в кулак. — Я хочу поговорить с тобой.