Последнее, что услышала Макки, а затем провалилась в пустоту…
***
— Нет! — закричала она, резко поднявших. — А-а-а-у! — завизжала Маккензи и схватилась за плечо.
Перевязано. Она скривилась от боли и огляделась. Комната, в которой жила у Габриэлы. В глаза бил отвратительный яркий свет. Застонав, Маккензи поднялась с кровати и зашторила окна.
— Слава богу! — За спиной раздался голос Габби. — Ты жива!
Она в два шага пересекла комнату и крепко обняла Макки. Та снова застонала и скривилась, но обняла в ответ. Они простояли так несколько минут. Маккензи неловко промычала, водя глазами по комнате, и постучала по спине.
— Бабушка нас убьет, — протянула Габриэла таким тоном, словно они не в прошлом чуть не погибли, а у них нашли пачку сигарет в пятнадцать лет.
— Что же произошло? — Маккензи решила перевести тему и села на кровать. — Я помню только, что зачем-то пыталась закрыть собой Алисс, а из плеча торчала стрела. И потом я отключилась. Зачем защищать-то? Это же прошлое!
— Похоже, ты все же можешь материализовываться в прошлом…
[1]. Непентес — род Насекомоядных растений монотипного семейства. Виды рода — большей частью кустарниковые или полукустарниковые лианы, произрастающие во влажных местообитаниях.
[2]. Речь идет о похожих произведениях: история Пирама и Фисбы, римского поэта Овидия в его «Метаморфозах». Похожая пара была и в «Новеллино», сборник новелл Мазучча Салернитано. Пару Марьотто и Джанноццы позже использовал Луиджи да Порто в произведении «Новонайденная история двух благородных влюблённых».
Глава 19
— Похоже, ты все же можешь материализовываться в прошлом…
— Вау… — Макки плюхнулась на кровать. — Что-то как-то нерадостно. — Она подняла на тетю разочарованный с примесью мольбы взгляд, будто хотела, чтобы та сказала, что это все шутка. Но… Это уже далеко не шутки.
— Кенз… — Габриэла вздохнула и села рядом, чуть приобняв ее. — Мы во всем разберемся. Обещаю.
— Так что в итоге произошло? — Маккензи высвободилась из объятий. — Если стрела попала в меня, значит, в прошлом она должна была попасть в Алисс?
— Вот это и странно. — Габби немного отстранилась. — До того, как ты побывала в прошлом, все было несколько иначе. Ослеплял яркий свет, стрела падала рядом, а потом большой всплеск энергии разделил территорию.
— В каком смысле «разделил»? — настороженно спросила Макки, хотя ответ был и без того на поверхности. — Буквально? Кусок земли…
— Да. — Габриэла кивнула. — В земле образовалась трещина, которая уходила далеко вглубь и растягивалась на несколько миль в обе стороны. Шириной не больше метра, однако трещину пересечь чужаку невозможно. Ты как-то выставила защиту. Деревня выходить может, а чужие зайти — нет. Либо они просто пропадали в трещине, либо их сжигало за секунды.
— Я не верю. — Маккензи опустила глаза на руки, разглядывая их, будто чужие. — Я не могла сотворить нечто подобное. Это не я сделала! Я не способна!
— Кенз. — Габриэла придвинулась ближе. — Все пазлы складываются. Столько веков мы все были уверены, что Аида…
— Аида?.. — Маккензи чуть ли не встрепенулась. — Ну конечно! Это все Аида сделала! Она видела меня! Это она играет с нашими головами!
— Видела? — удивилась Габби. — Почему не сказала? — Она вздохнула. — Ладно, пойдем-ка вниз. Нужно рану обработать. Все разговоры потом. Обещаю, что мы все обсудим.
Маккензи повиновалась и пошла в подвал. Габриэла усадила ее в кресло. Молча дала выпить обезболивающий отвар. Макки хлебнула и сморщилась: отвратный вкус. И горячий.
— Пей-пей, — то ли приказным, то ли успокаивающим тоном сказала Габби. — Иначе визжать будешь, как свинья на скотобойне.
Маккензи фыркнула, но промолчала: к специфичным высказываниям она уже привыкла, однако в голове до сих пор не укладывалось, что у бабушки может быть точная копия во всем. Хотя тетушка куда острее на язык.
Макки допила залпом, чувствуя, как гортань и пищевод обжигает отвар.
— Черт, — простонала она, снимая футболку. — Как же больно.
— А ты как хотела. — Габриэла пододвинула металлический столик на колесиках. — Пусть и стрела была реальна, но это было в очень далеком прошлом, а значит, магическая рана куда тяжелее и болезненнее переносится. Даже для Природных.
— Ты сказала? — тихо спросила Маккензи, стискивая зубы, пока та снимала — а по факту почти отрывала вместе с плотью — повязку. Габриэла лишь на секунду подняла глаза, в которых едва заметен был страх.
— Да бог с тобой! — чуть ли не взвизгнула она, с отвращением выкидывая испачканную в мазях, крови и гное повязку. — Бабушка оторвет нам головы. — И снова посмотрела на нее. — Обеим. В прямом смысле слова.