Она хотела вновь ударить по лицу, но Эрик перехватил руку, сжимая запястье. Вторая рука — и тоже зажата в крепкой хватке. Он заломил обе руки ей за спину и одним рывком поднял ее, прижимая к стене. От легкого удара о стену она застонала, и человеческое лицо вернулось само.
— Адалинда мертва? — тяжело дыша, спросил Эрик.
— Да! И убил ее ты! — Маккензи вырывалась, но все было бесполезно: он крепко держал ее, не давая высвободиться. — Пусти же! Ты все равно не жилец! Ты поплатишься!
— Как это произошло? — Эрик, скривившись, сжал запястья крепче.
— Не прикидывайся дураком, Алонза! Ты и сам прекрасно знаешь! Ведь это ты ее убил!
Она смогла вырвать одну руку, но Эрик вновь среагировал быстро и перехватил ладонь.
— Я клянусь тебе. — Он слегка присел, чтобы их лица были на одном уровне. — Я не убивал Адалинду. Да, я был у нее, но только чтобы сказа…
— Я тебе не верю! — Маккензи ударила его между ног. — Ты был последним в лавке! Последним!
Эрик сложился пополам и упал на колени от боли. Она намеревалась вновь ударить, но Эрик через боль встал, поймал руку и снова зажал обе руки за ее спиной, прижимая Макки к себе.
— Посмотри мне в глаза! — прокричал он. — Посмотри мне в глаза и скажи, что это сделал я! Давай! Ты умеешь ковыряться в мозгах и выудить нужные воспоминания! Ты и сама прекрасно знаешь, что я этого не делал! Иначе уже убила бы!
Маккензи молча смотрела ему в глаза, а через мгновение всхлипнула. Сначала тихо и едва заметно вздрагивая, а потом и вовсе прижалась к нему и заплакала. Эрик неуверенно отпустил ее руки и еще с большей неуверенностью положил ладони ей на лопатки.
Макки все плакала. И уже сама не понимала почему: от боли из-за потери самого близкого и родного человека или же потому что верила Эрику. Снова. Снова поверила человеку, который должен убить ее меньше, чем через год…
— Тогда что ты делал в лавке? — спросила она. — Зачем приезжал?
— Я…
— Психичка неуравновешенная, — буркнул сзади Кристофер.
Маккензи уже хотела повернуться, но Эрик надавил на лопатки, не давая высвободиться.
— И не смотри на меня так! — причитал Крис. — Она телефон мой разбила!
— Скажи спасибо, что не голову, — процедила она Эрику в плечо. — Так что ты делал в лавке?
Макки отстранилась и посмотрела на него. Несколько брезгливо сглотнула: пять сильных царапин через все лицо. Не хотелось бы, чтобы оставались шрамы.
— Я приходил извиниться, — ответил Эрик и по лицу понял немой вопрос. — За то, что прошел Каррамирацию.
Маккензи с неким разочарованием скривилась и отвернулась от него. Неужели он так сильно не хочет быть Охотником? Зачем? Зачем он это делает? Если бы он хотел обратного, ненавидеть его было бы куда проще…
— Поехали к Ричарду. — Макки вздрогнула: не ожидала, что его голос раздастся прямо над ухом. — Он этого так не оставит. Я обещаю.
— Не надо обещать того, чего не сделаешь. — Она цокнула и повела плечами, словно хотела сбросить его руки, пусть он и не прикасался к ней.
— Нам в любом случае нужно к нему. — Эрик обошел ее и встал напротив. — Петр мне все рассказал. Думаю, Ричард хотел бы услышать версию от тебя.
— Версию? — с издевкой пересмотрела она и усмехнулась. — Думаешь, наши версии с русским Охотником разойдутся?!
— Я не это имел в виду. — Эрик выдохнул и прикрыл лицо рукой. — Поехали. Ты ничего не теряешь.
— Да что ты говоришь!
— Эй, старичок! — К ним чуть ли не подлетел Кристофер. — Ты правда собираешься ехать с… ней?!
— А ты, я смотрю, так и нарываешься, чтобы я тебе голову?..
— Крис, полегче. — Эрик инстинктивно прикрыл ее рукой.
— Я тебя не отпущу с этой… ведьмой! — продолжал настаивать Кристофер.
— Ну хочешь, поехали с нами. — Эрик так добродушно улыбнулся, что и Макки, и Крис удивленно вскинули брови.
— Ну уж нет! — Кристофер сделал шаг назад. — Я не сяду в одну машину с этой психичкой! — И указал пальцем в ее сторону.
Маккензи призвала огонь и вплотную поднесла к его руке.
— Ай!
— Еще раз назовешь меня психичкой… — Она ядовито улыбнулась и швырнула шар огня в стену. — И вместе с этим шаром в стену полетишь ты. Придурок.
— Боль… — Крис захрипел: Маккензи сжала в воздухе ладонь, и он начал задыхаться.
— Брейк! — Эрик встал между ними. — Поехали. Я обещаю, что никто не причинит тебе вреда.
— Если твой многовековой хотя бы подумает… — Маккензи боролась с собой. Вполне возможно, что она поедет на убой. — И я спалю вас обоих, как спалили и бабушку.