— Отец не мог, — начал Эрик. — Не мог! — Он смотрел на Ричарда, словно убеждал уже и его в невиновности Виктора. — Он еще не настолько рехнулся!
— Ну ты хотя бы признаешь, что твой отец рехнулся! — Габриэла усмехнулась и села на место.
— Ричард, поймите. — Маккензи решила взять инициативу в свои руки. У тетушки с дипломатией, видно, большие проблемы. — Думаю, вы знаете, что он вломился в лавку и стрелял в меня. Эрик закрыл меня собой. У нас есть все основания думать, что Виктор вполне способен и на это.
— Конечно, способен! — продолжала Габби. — И сыночка специально стравлив…
— Габби, хватит! — прикрикнула Маккензи. — Эрик ни при чем! Он еще ни разу не подвел ни бабушку, ни меня! Слышишь?! Не подвел!
Габриэла молчала и искоса смотрела то на нее, то на него.
— Он пулю словил из-за меня! Ты хоть соображаешь? Пу-лю! В аэропорт приехал только чтобы проверить наличие Охотников в здании! Вашего Островского попросил следить! Человека, который к Ордену не имеет никакого отношения! Ну если ты не доверяешь хотя бы мужу твоей…
— Влюбленная идиотк…
— Влюбленный идиот…
Габриэла и Ричард заговорили в один голос и тут же замолчали, удивленно таращась друг на друга.
— Ричард, — обратилась Маккензи. Теперь уж точно надо сменить вектор разговора. — Эрик, поймите меня правильно. Мне уже абсолютно все равно, кто виновен в гибели бабушки. Но в живых я этого человека не оставлю. Если Орден не начнет работать так, как он должен работать. Кроме Виктора, больше некому. Ну некому! — Она вздохнула, видя, как Эрик буквально физически сопротивляется такой мысли. — Кто бы это ни был, этот человек уверен, что последствий не будет. Но они будут. Если этот человек думает, что Патриция запретит… Не запретит. — Она смотрела Ричарду в глаза и видела, что он понимает: она говорит серьезно. — Как минимум, для Габби Патриция больше не указ. А я не в Ковене, чтобы она могла диктовать мне условия и уж тем более приказывать. Адалинда заменила мне мать. С рождения. И если вы думаете, что я не буду искать виновных, вы ошибаетесь, Ричард. Сейчас во мне говорят эмоции, и я могу рвать и метать. — Макки с жалостью посмотрела на лицо Эрика. — Мне жаль, что ты пострадал из-за меня. Но отмотай время назад, и я поступила бы так ж...
— Габриэла Барбаросса, — ответила она на телефон. — Так быстро? И что выяснилось? — Мужской голос что-то объяснял ей. И, судя по скорости говорившего и его эмоциям, что-то не то. — Быть того не может! Вы же понимаете, что это невозможно? Будьте добры, отправьте экспертизу на почту. — Молчание. — Конечно, я покажу ее адвокату! Всего доброго, детектив.
Как только она договорила, она буквально свалилась на стул и зажала переносицу, разочарованно выдохнув.
— Допрыгались? — выдавила она и рассмеялась. Странно и болезненно рассмеялась. — Вскрытие показало, что у Адалинды вырвано сердце. Веселье кончилось, Ричард.
Глава 23
— Допрыгались? — выдавила она и рассмеялась. Странно и болезненно рассмеялась. — Вскрытие показало, что у Адалинды вырвано сердце. Веселье кончилось, Ричард.
— А ты не думаешь, что…
— Нет, Ричард! — перебила она, вскакивая со стула. — Патриция та еще сука, но она бы не стала приказывать… — она презрительно скривилась и сглотнула, — такое!
— Но и я не могу лезть в дела Ковена. — Ричард встал и подошел к окну.
— Не можешь. — Габриэла усмехнулась. — Когда тебе это невыгодно. Пошли, — обратилась она к Макки. — Нам здесь не помогут.
— Габ…
— Пошел нахрен, Ричард! — выругалась она и быстрым шагом направилась к двери. — Чего сидим?!
Маккензи перевела взгляд на Эрика и поджала губы, как бы извиняясь. А за что? Черт теперь не разберет за что. За тетю, за себя, за… его внешний вид? Она встала и пошла к выходу.
— Мудак, — выплюнула Габриэла и вышла из квартиры.
Ричард выдохнул и уже собирался идти за ней, но Эрик остановил его:
— Я провожу.
Маккензи замедлила шаг, чтобы он успел нагнать ее до выхода из парадной.
— Как ты? — спросил Эрик, а она недоуменно подняла на него глаза. — Из-за всей этой неразберихи я не спросил, как ты себя чувствуешь.
— Не знаю, — честно ответила Макки. — Я злюсь. Я хочу мести. Я не понимаю, как буду без нее.
Голос дрогнул, и Эрик, услышав это, дернул ее за руку и обнял за плечи. Она тихо задрожала, утыкаясь лицом в плечо. Руки безмолвно висели по швам. Маккензи, наверное, хотела бы его обнять, но мысль уходила куда-то далеко.
— Я скучаю.
— Понимаю. — Эрик гладил ее по волосам. — Со временем станет легче. Я знаю, о чем говорю.