— Габ…
— Прости меня, пожалуйста. Если бы… — Голос дрогнул, и она резко встала и отошла в угол. Тихо всхлипнула, но тут же зажала нижние веки указательными пальцами, чтобы не расплакаться. — Если бы я тогда не сбежала, я бы, как минимум, дожала Ричарда. А как максимум… — Габриэла горько усмехнулась. — История не терпит сослагательного наклонения.
— Как пройдет вступление в Ковен? — И снова захотелось сменить тему.
Маккензи испытала неловкость. Конечно, она не думала, что тетя черствая и сухая, но совсем не ожидала, что она может расплакаться сейчас. Габриэла благодарно улыбнулась.
— Ничего помпезного. Как ни странно. — Габби села обратно. — Хлебнуть крови у всех Первых.
— Чего? — Макки закашлялась. Картинка в голове тут же вызвала тошноту.
— Ну… Тебе только у Первых. Скажи спасибо, что Грешниц не придется. — Габриэла скривилась. — Вот уж правда, мерзко. Вонючая, со вкусом гнили. Фу. А вот твою будут пить все. Так что ты отдашь куда больше. Полный кубок.
— Кто бы сомневался, что опять все на крови. — Маккензи сглотнула, всеми сила стараясь подавить тошноту.
— Ну а ты как хотела, — возразила Габби. — Ты связываешь себя с Ковеном. И только потому, что ты сама Природная, твоя связь должна быть с Природными. А Жертвенницы и Грешницы должны выпить твою, чтобы не только знали, но и на подкорке осталось, кто тут главная. Их задача прислуживать. И если с Жертвенницами спорный вопрос — никто не виноват, что они всего лишь носители этого гена, но это на физическом и ментальном уровне. Они хотят быть полезными Природным. А вот с Грешницами даже вопросов нет. Это обычные женщины, которым захотелось быть чуточку выше остальных людей. Так что быть на службе — а по-другому и не скажешь — у Первых — это их прямая обязанность. Захотят разорвать эту связь и договор — умрут.
— Прямо вот… умрут?! — почти взвизгнула от изумления Маккензи.
— Да, прямо умрут, — буднично ответила Габби, словно они говорили не о смерти в прямом смысле слова, а о… покупке вина на какой-то праздник. — Если Грешница захочет свалить из этой богадельни, то силы, данные Природной, забираются вместе с расторжением договора. А их организм настолько истощен, что просто не сможет выжить без силы Ведьмы.
— Мерзость какая.
— Ну мы не несем ответственность за желания обычных женщин. Если тупые людишки не понимают, на что идут, это абсолютно не проблема Первой. Их предупреждают сразу. Разжевывается много раз, на что она идет, и чего ей это будет стоить. Но желание обладать такой властью куда сильнее, чем рациональная составляющая.
— Идиотки, — с презрением выплюнула Макки, наблюдая за кучкой Грешниц.
Они сновали туда-сюда, заканчивая приготовления. Вот уж точно похожи на прислугу. На столе стояло около двадцати кубков. Два для Габби и для нее, а остальные — для Первых. Маккензи брезгливо скривилась: пить чужую кровь чревато заразиться чем-нибудь. Ну, наверное, Ведьмы не болеют чем-то из разряда ВИЧа или чего-то подобного, раз так просто готовы на такое. Наверное… Макки цокнула языком и шумно выдохнула: это «наверное» вообще уверенности не добавляло.
— Все готово, госпожа, — тихо пролепетала одна из Грешниц, низко присев и склонив голову.
— Отлично! — властно сказала Патриция и встала со своего кресла.
Все, как по взмаху волшебной палочки, встали по своим местам: Первые — в кресла по обе стороны от кресла Верховной, Жертвенницы и Грешницы остались стоять напротив Природных. Ровные ряды из женщин были похожи на построенную роту солдат. Маккензи невольно выпрямилась.
— Почему Джозефина стоит в рядах Жертвенниц? — прошептала Макки Габриэле в плечо. Странно, но она только сейчас об этом задумалась: действительно, почему? Ведь она родная сестра Адалинды, а значит, должна быть Природной. И Эмма тоже…
— Потому что в свое время Джози ослушалась Патрицию, — так же шепотом ответила Габби. — Старая сука тогда только стала Верховной. Что называется — дорвалась до власти. Почувствовала себя главной. Решила, что можно творить все, что заблагорассудится. Отняла у нее силы. Джози пыталась жить обычной жизнью, но не смогла смириться с этим и пришла на поклон — попросила договор.
— Ого…
— Сегодня знаменательный день! — начала речь Патриция. — Моя преемница наконец-то готова вступить в наши ряды! — Габби тихо кашлянула, как бы намекая, что она вообще-то тоже здесь. — И Габриэла тоже, — ядовито процедила Патриция. — Я рада решению Маккензи, ведь уже через несколько дней состоится бал по случаю празднования Дня Объединения. Празднование Альянса…
Маккензи тихо цокнула и скривилась: ничего не хотелось слышать. Адалинду убили, а эта… старая сука думает о празднике с Охотниками! Она закрыла глаза и старалась сконцентрироваться на чем угодно, лишь бы пафосные речи Патриции звучали лишь фоном.