— Ведьма!
Лицо бабушки тут же изменилось: человеческий облик сменился на чудовищно-страшный вид старухи, словно ее достали из могилы. Оно бросилось на Макки.
— А-а-а!!!
Визг Маккензи заполнил все пространство лавки. Она подскочила и сразу же ударилась затылком о стойку.
— Ай! — Макки потерла место ушиба.
— Очнулась… — Адалинда застыла с метелкой. — Наконец-то! — Она бросила все на пол и подбежала к ней. — Как ты? Голова не болит? Не кружится? Не тошнит?
— Я, вообще-то, головой ударилась. — Маккензи застонала от новой волны боли в затылке и поднялась на ноги. — Господи… — Она с ужасом оглядела основное помещение лавки. — Что тут за торнадо прошел? — Воспоминания ворвались в сознание и закружились, словно калейдоскоп. — Ба, мне такое приснилось, ты с ума сойде…
— Это не сон, — перебила ее Адалинда. — Мы правда ведьмы. Я понимаю, что это все звучит настолько нелепо и жутко, но это так. И я не хочу тебя пугать. Помоги мне убрать осколки, и мы поговорим.
Маккензи сглотнула и кивнула. Какая-то частичка скептицизма еще сидела в ней, однако новое чувство, наполняющее все изнутри, буквально силой заставляло верить. Ощущение, похожее на тепло, разливалось по телу. Словно она находилась в ванной, а горячая вода с пеной окутывали все тело. То ли из-за нервов, то ли действительно это ведьмовская сила, но на кончиках пальцев она почувствовала едва ощутимое покалывание, будто прикоснулась к чему-то наэлектризованному.
Рука сама поднялась и взмахнула кистью.
— Веник. — Маккензи напрягла ладонь. — Веник! — Она снова вскинула руку, сжав ладонь полукругом — как раз так, чтобы черенок предмета для уборки встал в руку. — Да схватись же!
Но метелка и совок лежали на месте. Ровно там, где их бросила Адалинда. Даже на сантиметр не сдвинулись! И какие они ведьмы, если даже передвигать предметы не могут! Маккензи рыкнула и сжала ладони в кулаки, топнув ногой.
Адалинда едва слышно прыснула, а затем рассмеялась во весь голос. Почему-то ей показалось это забавным. Маккензи закатила глаза и повернулась к ней с таким укором, мол, хорошо, смейся вдоволь, я подожду, что Адалинда залилась новой волной смеха.
— Бабушка! — с обидой крикнула она. — Прекрати! Это нечестно!
— Ты что же думаешь, что если мы обладаем силой, то можем по взмаху мизинца горы свернуть? — Адалинда выдохнула последние остатки смеха. — Давай-ка уберемся, а потом все обсудим.
Маккензи зажевала губу и почувствовала себя глупо и нелепо. В голове образовался рой мыслей: почему от нее это скрывали, почему она не чувствовала эту силу раньше, как будет этому учиться, с чего вообще нужно начать, должна ли она овладеть этой силой? А самое главное — хочет ли она этого?
И ответ на этот вопрос возник сам собой: конечно, хочет! Пусть сегодняшнее открытие все еще пугает ее, однако Маккензи чувствовала внутри неконтролируемое желание познать и примириться со своей силой. А еще хотелось подчинить себе ее.
Пока Маккензи помогла бабушке с уборкой, она не могла отделаться от мыслей, что уже и так все знает, просто нужно это вспомнить. Чувствовала, что где-то глубоко внутри нее существуют эти знания, их нужно только пробудить.
— Боже, как ты громко думаешь, — пробурчала Адалинда, шумно выдохнув. Оглядев общий зал, она удовлетворительно выдохнула: уборка закончилась.
— Ты что, еще и мысли можешь читать? — с нотками страха спросила Маккензи.
— Нет, просто твои эмоции сейчас переполнены через край, поэтому я буквально кожей чувствую, что ты думаешь. — Адалинда поправила криво стоящую банку с марганцовкой. — Ты права, в тебе, где-то очень глубоко, сидит эта сила. Но это не значит, что ты уже все знаешь. Придется очень много учиться. Как Природной ведь…
— Природной?
— Да, Природной, — недовольно ответила Адалинда. — Как Природной ведьме, тебе все это будет даваться легче и практически без последствий.
— Природные, потому что черпаем силы от стихий?
— Отчасти. — Адалинда кивнула. — Нас еще называют Первыми ведьмами. Мы рождаемся такими. Нам не нужно приносить кого-то в жертву или «платить» за использование магии.
— Платить? — переспросила Маккензи и зашла за бабушкой в соседнюю комнату.
— Боже… — Адалинда покачала головой и разлила чай по чашкам. — Сколько же еще тебе нужно рассказать.
— Тебе не кажется, что вспоминать Бога в нашем положении несколько издевательски и кощунственно? — усмехнулась Макки и отхлебнула чай.
— Нет, милая, не считаю. — Адалинда усмехнулась в ответ, понимая, к чему та клонит. — Мы не якшаемся, как говорили раньше, с дьяволом. Мы не покупаем силу. Мы и есть сила. Дака́р… — Она щелкнула пальцами, а на кончике указательного появился маленький язычок пламени.