Маккензи охнула от восхищения. Она завороженно рассматривала его, пока Адалинда плавно крутила рукой, а огонь преданно передвигался за ее движениями. Пламя так и плясало в зрачках Макки.
Но Адалинда резко сжала руку в кулак, и огонь потух, оставив за собой лишь едва ощутимый и заметный дым. Маккензи поморщилась: пахло чем-то похожим на сернистый газ, когда зажигается спичка, однако запах все же немного отличался. Не то чтобы этот запах ей не понравился, просто несколько непривычный. Да и все сейчас настолько непривычно, что Макки боялась лишний раз вздохнуть: ей казалось, что любое неосторожное движение — и все исчезнет, как мираж.
— В ведьмовской иерархии мы занимаем высшую ступень. — Адалинда положила ладонь на руку внучки. — И я хочу показать тебе то, что объединяет всех ведьм. — Она сжала ее руку, словно этим жестом хотела показать, что ей нечего бояться. — Только прошу тебя, не пугайся. Ладно?
— То ужасное лицо старухи? — с опаской спросила Маккензи. Адалинда удивленно посмотрела на нее. — Перед тем, как отключиться, я видела.
— Не бойся.
Маккензи сглотнула, но согласно кивнула. Адалинда отпустила ее руку и выпрямила спину. Не то чтобы она прям уж сильно волновалась, просто переживала за реакцию внучки. Выдохнула и сосредоточилась…
— Волки́рри[4]…
Через мгновение черные волосы в косичке превратились в седые безжизненные реденькие волосы, а лицо менялось, словно на него была вылита серная кислота, лоб сморщился и приобрел неестественно серый цвет, левая щека впала, оголяя часть челюсти, правая скула была похожа на месиво от только что полученного ожога, нос тоже впал — остались лишь две неприятные дырки, а левый глаз был покрыт рваной кожей, которую будто зашивали сотни раз.
Маккензи дернулась и отъехала на стуле, а затем вскочила и попятилась назад. Застыла гримаса ужаса на ее лице. Адалинда тут же прикрыла глаза, и к ней вернулся человеческий облик.
— Спокойно! — Адалинда выставила ладони перед собой в примирительном жесте. — Это все та же я, дорогая!
— И я так… такая же? — со страхом в голосе выдавила из себя Маккензи. От осознания данной реальности по всему телу прошел холодок. Мурашки неприятно прошлись по позвоночнику, и она вздрогнула.
— В целом, да. — Адалинда кивнула. — У каждой из нас свое истинное лицо, индивидуальное, но общее представление такое. — Она позволила себе шуточно закатить глаза, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. Однако вышло еще хуже: внучка испуганно сглотнула. — Но и нас кое-что отличает от остальных ведьм. Высшие ведьмы имеют привилегию: это лицо видим только мы. Люди видят только тогда, когда мы этого хотим. Остальные же «приспешницы лукавого», — бабушка показала пальцами кавычки, — не могли скрывать своего облика.
Маккензи слушала внимательно. Ей казалось, что упусти она хоть звук — и весь мир полетит к чертям. Как иронично…
— Ниже нас — средние ведьмы. Так называемые Жертвенницы. — Адалинда достала толстенную книгу. — Они — полукровки. Рожденные в союзе мужчины из рода Первой и обычной женщины. — Она пролистала почти половину. На старой странице была изображена на вид обычная девушка, одетая в средневековое крестьянское платье. — Однако есть одно «но»: чтобы полукровка стала ведьмой, необходимо принести что-то в жертву. Точнее не что-то… — Адалинда сглотнула и попыталась подобрать слова. — Она должна принести в жертву ребенка. Ребенка в утробе.
Перевернув страницу, Маккензи подняла глаза на бабушку. И снова ужас застыл в ее глазах. На картинке была изображена кричащая девушка, пристегнутая кандалами по рукам и ногам.
— Полукровка может владеть только магией крови: обряды на крови, заклинания на крови, даже использовать стихии только на крови. И обязательные жертвоприношения. Чем выше «кровь» жертвы, тем больше сила. — Адалинда перевернула страницу: на картинке была изображена девушка, оторвавшая голову курице. — Принесешь в жертву кролика — максимум свечу зажечь или сварить сносное зелье. — И снова перевернула. — Оленя или медведя — уже возможно спалить дом. А вот если человека… — Адалинда перевернула третью страницу. Маккензи едва слышно охнула и провела пальцем по картинке: человек висел под потолком в горизонтальном положении, а с его шеи стекала кровь в таз. — От такой жертвы можно стоять если не наравне с Природной, то прямо за спиной. Поэтому их и называют Жертвенницами: для колдовства требуется плата, и это кровь. Конечно, чаще всего они используют свою кровь. Однако частое ее использование быстрее истощает.
— И ты тоже уб-убивала?.. — Маккензи онемела от страха. Ее бабуля, которую всю жизнь считала божьим одуванчиком, приносила в жертву? Адалинда мотнула головой, но Макки это не убедило. — Ты же режешь себе руки, значит…