— Мы жили в страхе вот уже несколько лет и наконец поймали ту, кто понесет наказание за все наши страдания! — Он толкнул Урсулу, от чего она запуталась в цепях на ногах и упала на колени. Урсула закусила губу и скривилась: кожу снова саднило. — Сегодня, в такой светлый праздник, возрадуйтесь! Одна из Барбаросс найдена!
Жители праздновали чествование Богородицы, поэтому сегодня вечером вся площадь кишела людьми. Раздался гул одобрительных возгласов.
— Она вступила в сговор с порождением Сатаны!
— Ведьма!
— Сдохни!
Тут и там послышались оскорбления. Кто-то кинул несколько тухлых помидоров, а остальные подхватили: отовсюду летели гнилые овощи и помои. Реджинальд поднял руку вверх, безмолвно приказывая замолчать. А люди мгновенно повиновались.
Реджинальд толкал Урсулу, насильно заставляя идти по площади. Урсула стыдливо прикрывала руками интимные места не в силах увернуться от нападок людей. Люди — как маленькие собачки: только лишь «гавкали», боясь подойти ближе, и кидались отбросами. Реджинальд, заметив, что она старается спрятать себя, остановил процессию. Он встал напротив нее, прикрывая нос перчаткой.
— Не стоит прикрываться, ведьма! — Реджинальд подошел вплотную. — Тебя все равно такую никто не захочет.
— Правда? — Урсула осмелилась взглянуть на него. — Тогда почему от тебя так и разит похотью? — Она рассмеялась. — Ты хочешь меня, Реджи. И сын твой хочет. Знаешь, что он приходил ко мне по ночам?
— Дрянь! — Он ударил ее по лицу.
Реджинальд отстегнул кандалы с одной ее руки и завел руки за спину. Застегнув оковы сзади, он тянул цепь на себя, желая причинить еще больше боли. Реджинальд толкнул ногой в спину, натягивая цепь. Он получал неимоверное удовольствие от ее боли и стыда. Однако секундное освобождение Урсулы из оков было фатальной ошибкой Алонзы…
А молва уже прошлась по всему городку: на площадь стекся весь город, чтобы поглазеть на одну из ведьм могущественного рода Барбароссы. Урсуле было стыдно, но она не могла показать свою боль горожанам, Реджинальду, людям Короля. Не могла показать свою боль Ричарду… Урсула гордо вздернула подбородок и шла по площади, надеясь, что ей обязательно воздастся за все страдания.
— Дабы спасти свою душу от вечных мук, покайся и сознайся в своих грехах, наложница Дьявола! — Реджинальд дернул цепь.
— Покайся!
— Кайся, ведьма!
Люди требовали покаяния. Но Урсула не понимала, за что должна покаяться: она отказалась от титула Верховной ковена, не приняв могущество рода и бразды правления после своей матери. Она хотела помогать людям, заниматься врачеванием. Хотела приносить в этот мир добро.
Урсула чувствовала себя преданной. Преданной любимым мужчиной. Преданной собой. А ведь ковен предупреждал, что не стоит связываться с мужчиной из рода Алонзы. Именно поэтому она приняла решение покинуть свою семью, чтобы связать жизнь с Ричардом. Отказалась от всего. Урсула думала, что осталась совсем одна, но услышала голос.
Она незаметно озиралась по сторонам, не понимая, откуда шел звук. Как только голос стал громче, Урсула поняла, что он звучит в ее голове. Ковен… Она чувствовала, как в теле появляется сила. Урсула поняла, что минутное освобождение из оков помогло им прорваться к ней. Слезы счастья скопились в больших глазах. Она зажевала губу, чтобы горячие слезы не обожгли ледяные от ветра щеки. Сейчас ковен собирал всю силу рода Барбароссы, чтобы Урсула смогла выиграть свою последнюю битву с Охотником…
Уже светало. В конце площади было готово место для костра. Урсула глубоко вдохнула чистый воздух. Она чувствовала, как силы ковена наполняют ее. Но было использовано слишком много пыльцы: магические кандалы до сих пор действовали. Ее силы и силы клана были заперты внутри нее. И высвободить их можно только если снять хотя бы с одной руки магические оковы.