— Почему ты идешь против своих? — спросила Маккензи и отошла от обрыва.
— Я не иду против своих, — с легкой улыбкой ответил Эрик и присел на байк. — Я иду против глупых и никому не приносящих пользы предрассудков. Я иду против средневековых методов решения проблем. И, как я уже говорил, никто из потомков не должен нести ответственность за совершенное предками много веков назад.
— Так странно… — Макки задумчиво опустила глаза на пакет с едой. — Наши семьи враждуют сотни лет, а мы сговариваемся за их спинами. Еще и преспокойно сидим здесь и едим.
— Да уж, — ответил Эрик с набитым ртом. Прожевав, продолжил: — Но я не хочу продолжать эту войну. Я хочу жить по совести.
Маккензи понимающе улыбнулась и вытащила хот-дог. Наверное, он прав. Никто и не пытался найти выход. Во всяком случае, Макки понимала это так. По рассказам бабушки, Алонзы и Барбароссы — да и вообще никто из Ведьм и Охотников — никогда не собирались вместе и не говорили. Возможно, конфликта такого масштаба бы и не было, будь в каждом из них хотя бы чуточку желания поговорить спокойно и серьезно. Максимум, на что их хватило, это составить пакт: ведьмы не вредят миру людей, а Охотники не рубят головы за один только факт наличия сил.
— Маккензи? — Эрик помахал перед ее лицом рукой. — Маккензи, ты меня слышишь?
— А? — Она растеряно посмотрела на него. — Прости, что ты говорил? Я просто задумалась.
— Ты все еще не доверяешь мне? — Эрик облокотился на ручки ее байка.
— А ты бы доверял на моем месте? — спросила Маккензи, а он ухмыльнулся, мол, понимает ее. — Вот именно.
— Знаешь, я до последнего был уверен, что ты не придешь сегодня. — Эрик наклонил голову и перевел взгляд на нее. — Думал, сольешься. — Он рассмеялся: Макки активно жевала, но остановилась. По ее выражению лица, будто преступника поймали прямо на месте происшествия, он понял, что был прав. — Так значит планировала кинуть меня? — Эрик состроил серьезную физиономию.
— Я… просто…
— Да все нормально. — Он улыбнулся. — На твоем бы месте я бы и правда не доверял себе и вообще не пришел. И спасибо. Спасибо тебе и Адалинде, что спасли жизнь.
— Не стоит обольщаться. — Маккензи вскинула брови и поджала губы. — Бабушка не планировала тебя спасать.
— Тогда тем более спасибо.
— Надеюсь, я не пожалею об этом. — Она наклонила голову и так пронзительно посмотрела ему в глаза, что Эрик заметно поежился и сглотнул.
— Обещаю. Можешь в этом не сомневаться. — Он убрал недоеденный хот-дог в пакет. Глаза зацепились за каплю соуса в уголке ее губ. — Ты немного испачкалась. — Эрик неловко поджал губы. Маккензи разглядывала себя в зеркале байка, но в темноте было плохо видно. — Погоди. — Он достал салфетки и уже потянулся к ней, как остановился. — Позволишь? А то все размажешь. — Она несмело кивнула. Эрик улыбнулся и вытер соус. — Вот так.
Маккензи глуповато улыбнулась, почувствовав себя нелепо. Как в дешевой мелодраме, ей-богу! Она снова посмотрела в зеркало, чтобы убедиться, что все чисто. Макки ощутила странные чувства: несмотря на то, что она и не планировала полностью доверять Эрику, что-то заставляло ее думать, что он не обидит. Маккензи не могла понять, почему была уверена в этом: инстинкты ли, сила, которая помогала чувствовать эмоции — а от Эрика она не чувствовала агрессии и опасности, хоть ты тресни! А может, это связано с отсутствием многогодового страха. Конечно, рассказы бабушки повлияли, и только по этой причине она не доверяет ему полностью. Но что-то внутри буквально кричало, что Эрик не обидит, не предаст и не навредит…
— Наверное, нам уже пора. — Маккензи недовольно свела брови и встала с байка. — Поздно уже. Не хочу, чтобы бабушка волновалась.
— Да, конечно.
Макки чувствовала его растерянность. И пусть. Эрик не должен думать, что завоевал ее доверие. Только и полного доверия не было. Она точно решила, что не будет даже намекать, что уезжает не по его предложению. И уж точно не скажет, что уезжает в Венесуэлу.
Они доехали до трассы и остановились. Маккензи сняла шлем. А Эрик повторил за ней.
— Удачи тебе на Каррамирации. — Она улыбнулась и уже хотела было надеть шлем, как ответ Эрика остановил ее:
— Хотел бы я, чтобы эта Каррамирация прошла неудачно. — Он сказал это так тихо, словно не хотел, чтобы она слышала.
— Ты не хочешь быть Охотником? — неподдельно поинтересовалась Макки.