Ничего не произошло. Действие особого эффекта даже не возымело: боли почти не было, а свежая рана затянулась чуть меньше, чем за минуту. Ричард сглотнул и повернулся к залу… Эрик, заметив его, коротко кивнул и еще короче улыбнулся. Ричард неуверенно улыбнулся в ответ и облокотился о косяк, пристально наблюдая за ним.
Получается, Эрик вовсе не его спаситель, а… палач?..
[1].Чертовка-чертовка, обмани Алонзу, ослепи Алонзу.
[2]. Забудь, Алонза, верный путь…
[3]. Крестовина или гарда — узкая металлическая граненая или плоская планка, расположенная между рукоятью и клинком перпендикулярно им.
[4]. Празднование Альянса или Праздник объединения — день, когда подписали пакт о перемирии. Отмечается накануне Рождества по григорианскому календарю, то есть в ночь с 23 на 24 декабря.
Глава 11
— Ну что же, — начала Адалинда, словно осужденному озвучивает приговор, — твои документы готовы.
— Тогда я заказываю билеты? — с ноткой грусти спросила Маккензи.
Ей совсем не хотелось оставлять бабушку одну. А еще она надеялась, что документы будут готовы позже. Даже удивило, что паспорт был готов так быстро: бабушка отдала только вчера, когда она сама была на встрече с Эриком.
К слову, и Адалинда была не рада: расставаться с внучкой, да еще и на неопределенный срок, да еще и так далеко… Радовало только то, что Макки не будет абы с кем и абы где. Шумно выдохнув, она кивнула и отвернулась: ком уже встал в горле, а непрошенные слезы едва держались под контролем.
Маккензи, заметив это, вздохнула и подошла к ней.
— Бабуль, ну ты чего? — Она улыбнулась и обняла ее сбоку за плечи. — Я же не навсегда. И мы будем общаться с тобой каждый день. Я тебя очень люблю, ба! — И крепче обняла ее, повернув к себе.
— И я тебя люблю. — Адалинда прерывисто вздохнула и обняла внучку в ответ. Помолчала, поглаживая ее по спине. — Так, ладно. — Она высвободилась из объятий и вытерла щеки рукавом платья. — Ты же хотела знать о Волканэрис? — решила перевести тему Адалинда. Маккензи кивнула, понимая, что бабушка и правда переводит тему, да и самой не хотелось погружаться в нерадостные мысли.
— Тогда идем. — Адалинда быстрым и нервным шагом направилась в подвал к зеркалу. Сдернув ткань, она приняла истинную сущность. — Попробуешь сама? — И указала рукой на зеркало. «Ржавый» голос раздался по комнате.
— А я смогу? — спросила Макки. На бабушку она смотрела уже без страха и даже без неприязни. — Я ведь даже не знаю, что говорить.
Адалинда призадумалась и вышла из комнатки, а вернулась с листком бумаги и ручкой, а также с человеческим лицом. Записав заклинание, передала листочек внучке.
— Прочитаешь это. — Она улыбнулась и ободряюще сжала плечо. — У тебя все получится. Я в этом уверена.
Маккензи поджала губы и нервно вздохнула. Первое серьезное заклинание. Получится ли?.. Конечно получится! Она прочистила горло и пробежалась глазами по листку. Волнение и нервозность все хозяйничали в голове. Макки закусила щеку и еще раз прочитала заклинание.
«Так, все! — отругала она себя. — Прекрати паниковать! Все получится! А даже если и нет — ничего страшного!». И тут же усмехнулась. Страшно было. И не потому что боялась неизвестности. Ее пугало именно отсутствие результата. Конечно, бабушка никогда не покажет, что недовольна ею, однако разочаровывать ее не хотелось.
Маккензи выдохнула и встряхнула руки, чтобы выбить из себя это дурацкое волнение. Подошла к зеркалу и провела пальцами. Холодное. Обычное. Ничто даже не намекало, что зеркало может быть волшебным.
Она повернула головой к бабушке, а та одобрительно кивнула.
«Хватит! Нужно собраться и сделать это. В конце концов, не дьявола вызываю! Хотя с какой стороны посмотреть еще…» — подумала Макки, а затем глубоко вдохнула, выдохнула и приняла истинное обличье.
— Ка́м-мо ко́ен… кело́умо эль эйд, ка́а ит ва́р-рдум лев-ви…ра́тоф ис ми́ес марра́р. Ка́мо эйд кело́умо эль ко́ен, ка́а ит се́лс-с-с-со итабо́н карпа́т[1], — медленно и с долей неуверенности прочитала Маккензи и подняла взгляд на зеркало.
Но все было как обычно. Зеркало не «шевелилось». Отражение как отражение.
— Да чтоб тебя! — рявкнула она и нервно посмотрела на бабушку. Та не успела даже что-то сказать, как Маккензи повернулась к зеркалу и заговорила смелее и быстрее: — Ка́мо ко́ен кело́умо эль эйд, ка́а ит ва́рдум левира́тоф ис ми́ес марра́р. Ка́мо эйд кело́умо эль ко́ен, ка́а ит се́лсо итабо́н карпа́т.
Она даже кивнула от уверенности, что сделала все верно. Пару секунд было так же без изменений, и Маккензи уже хотела повернуться к бабушке, как послышался едва уловимый гул, а по зеркалу пронеслась рябь. Макки сглотнула и дотронулась до поверхности — полотно превратилось в подобие озерка, а отражение хаотично «поплыло». Кончики пальцев ощутили электрический разряд. Он был настолько слабым, что Маккензи даже не сразу поняла, что это ток.