По корке застывшей лавы побежала трещина. Она бежала и бежала, словно ей не было конца. Через мгновение все ощутили такую сильную вибрацию и громкий гул, что закладывало уши. Земля задрожала под ногами.
— Нет… Нет-нет-нет! — прокричал Винзенз и попытался встать, но тут же упал лицом в грязь.
Огромный пласт земли начал отходить. Маккензи не видела конца трещины, но она явно ушла метров на пятьсот. Может, на полмили. Люди, что находились за трещиной, в панике перебегали на другую сторону. Около дюжины раненых людей Винзенза осталось за чертой.
А кусок земли, похожий на маленький остров, отплывал все дальше. Но не успел он отплыть и на сотню метров, как Волканэрис «потухла» и упала. Тут же перестал издавать звуки вулкан; море стало тихим как при штиле, словно и не было того безумства. Даже лес за спинами жителей поселения замолк.
Новая вспышка. События закрутились как в калейдоскопе, и Маккензи старалась уловить хоть что-то. Но смогла понять только одно: время отматывалось назад, показывая жизнь Волканэрис в обратном порядке.
Картинки так быстро крутились, что Макки ощутила тошноту и головокружение. Уже даже воспоминания были безразличны: хотелось все остановить, чтобы не подкатывало к горлу.
Но вот картинка резко остановилась, а Маккензи встретил пронзительный крик. Огляделась: маленькая комнатка, а в ней четверо: рыжий мужчина, ходивший из угла в угол, и три женщины. Одна из них, самая молодая, — Макки показалось, что на вид ей не больше двадцати, — лежала на большом количестве шкур разных цветов и размеров и истошно кричала. А две других, на вид старше лет на десять-пятнадцать первой, копошились возле нее.
Макки наклонилась влево, чтобы разглядеть. Хотя и так было очевидно, что та девушка рожает. Она так кричала, что хотелось выйти на улицу и убежать. Почти все вокруг этой женщины было в крови: пол, шкуры, какие-то тряпки. Да и она сама была чуть ли не вся в крови. К лицу прилипли мокрые то ли от пота, то ли от слез черные волосы.
— Я больше не могу! — кричала девушка, захлебываясь в слезах. — Не могу!
— Потерпи, Тита! — успокаивающе шептала женщина в белом платке, вытирая ей лоб. — Потерпи! Осталось совсем чуть-чуть!
Маккензи вновь огляделась и только сейчас обратила внимание, что происходит снаружи: из небольшого окошка было слышно, что ветер воет как при сильной буре зимой, хотя солнце светило достаточно ярко, чтобы лучи проникали в комнату. Да и вообще было четкое ощущение, что сейчас лето: из того же окошка была заметна зеленая трава, а в комнате было жарко, как в парилке из-за полыхающего камина.
«Наверное, разожгли, чтобы воду греть», — размышляла про себя Макки.
Слышать крики рожающей Титы было уже невозможно, поэтому она отворила дверь и едва устояла на ногах: ледяной поток с жесткими крупинками снега ворвался в помещение. Маккензи с огромным усилием закрыла дверь.
— Что происходит? — испугано спросила она.
— Рождение Первой…
Тита снова закричала. Оглушающий, умоляющий и полный отчаяния и боли крик. Маккензи не выдержала и выбежала на улицу. Но там творился хаос: знойная, почти аномальная жара сопровождалась снежной бурей, громом, молнией и ледяным дождем. Она вообще не понимала, как это возможно: палящее солнце скрыто темными, почти черными облаками, но оно светило так ярко, как если бы небо было чистым.
Но через мгновение стремительно начало темнеть. Сначала Маккензи показалось, что это затмение: Луна почти полностью закрыла Солнце. Однако через пару минут тьма поглотила все вокруг. Остановилась метель, молния больше не сверкала, и не громыхал гром. Все остановилось. Вообще все. Даже люди замолкли, наблюдая за странным явлением.
Несколько минут тишины нарушились новым криком Титы. И время запустилось. Свет Солнца постепенно разрастался. А на небе появились странные полукруги, похожие на очертания планет.
Не прошло и пяти минут, как новые явления обрушились неуправляемым потоком.
— Опять?! — одновременно испугалась, удивилась и разозлилась Маккензи. — Они издеваются?!
Но не успела она хоть что-то понять, как раздался сильный взрыв. Даже с большого расстояния было видно, что вулкан буквально фонтанирует огромными всплесками. Извержение началось еще стремительнее, чем в прошлый раз.
Маккензи следила за происходящим как в замедленной съемке. Вой ветра усиливался, а его потоки разгоняли снежную бурю. Под ногами чувствовалась вибрация, которая нарастала с каждой секундой. В небе сверкнула молния. Да такая яркая, что фраза «разверзлись небеса» обрела новый смысл. Оглушающий гром гремел так сильно, что казалось, еще чуть-чуть — и лопнут перепонки.