— В-Вал…
— Пропустить, я сказала, — процедила она и оттолкнула его, но тут же столкнулась лоб в лоб с отцом.
— Моя солнцеликая девочка, — прошептал Рауд и стиснул ее в объятиях. — Ты очнулась.
Рауд, кажется, был единственным, кто не видел ее обезображенной внешности. Остальные же не поднимали глаз. Волканэрис нелепо крякнула, смутившись такому проявлению чувств отца, и несмело обняла его в ответ. Не то чтобы Рауд редко демонстрировал любовь к дочери, просто при других он всегда сначала был Конаном, а потом отцом.
Волканэрис неловко дернулась, давая понять, что пора бы и отпустить ее. Рауд разжал руки и выпустил ее.
— Волканэрис, — воинственно обратился мужчина справа. Это был Аквид — самый преданный из всех приближенных отца и его лучший друг. — Рад, что ты жива.
— Валирия[1], — чуть ли не в один голос проговорили остальные, с почтением склоняя головы.
— Зачем ты встала? Почему не позвала меня? — спросил Рауд, держа ее за плечи.
— Ты нашел его? — Волканэрис отстранилась и отступила на пару шагов. Отец наклонил голову и вскинул брови. — Не притворяйся, что не понимаешь! Где он? Ты нашел его? Где Винзенз?!
— Почему ты спрашиваешь? — удивился Рауд. — Он будет наказан по зак…
— Где он?! — рявкнула Волканэрис, а небо разразило молнией. Да такой яркой, что на мгновение ослепила почти всех. Даже Маккензи прикрыла глаза тыльной стороной ладони.
Мужчины вздрогнули и слегка пригнулись, оглядываясь в страхе. Только Рауд стоял ровно и смотрел на дочь, словно его это нисколько не удивило и не напугало. Волканэрис ядовито усмехнулась и вскинула брови, мол, принимает правила игры. А еще она поняла, что Винзен найден. Он жив. И он где-то здесь.
Она смотрела на отца снизу вверх, прожигая взглядом. Сначала Рауд не понимал, почему она так смотрит, но через пару секунд ощутил тупую и глухую боль в висках. Боль усиливалась, становясь невыносимой. Он схватился за голову и застонал. Сквозь эту боль почувствовал, будто в голове что-то шевелится.
— Что она делает? — спросила Маккензи.
— Копается в его голове, — буднично ответила Адалинда. — Ищет, куда он спрятал Винзенза.
— Но как? — Макки удивленно вскинула брови и повернулась к бабушке. — Она же…
— Она просто знает, что может это сделать. Все. — Адалинда пожала плечами, словно объясняла простую истину. — Здесь не нужно искать ответов. Их нет. Она просто понимает и знает, что в ее руках заключена мощнейшая сила. Ее эмоции руководят ее же силой.
Рауд закричал и упал на колени. Волканэрис хмыкнула и прикрыла глаза. Боль в голове Рауда тут же прекратилась. Он упал на спину, пытаясь отдышаться. А она направилась к месту, где находился Винзенз.
— То есть она сейчас как я? — спросила Маккензи и устремилась за ней.
— Что ты имеешь в виду? — Адалинда шла рядом. Впрочем, судя по ее тону, она и так это поняла, однако решила, что внучка должна проговорить это сама, чтобы увидеть со стороны.
— Страх и гнев доминируют, поэтому Волканэрис думает, что это ничего не стоит, — с долей неуверенности ответила Маккензи. — Думает, что ее сила — само собой разумеющееся. А с холодной головой она не повторит и десятой части.
— Верно. — Адалинда кивнула. — Понятие «убить или навредить в состоянии аффекта» как нельзя кстати подходит. В состоянии аффекта можно сделать такое, что в трезвом уме никогда не помыслишь и не сделаешь.
А Волканэрис едва ли не летела к Винзензу. Она ощущала приятные мурашки по всему телу, перебирая все мыслимые и немыслимые варианты мести. Усмехнувшись, не веря своей же силе, она облизнула губы. Точнее то, что от них осталось.
Тучи сгущались. От солнечного неба не осталось и следа: темные, почти черные облака стягивались друг к другу, создавая тяжелую атмосферу. Взрослые разгоняли детей по домам, предчувствуя дождь и… опасность.
— Ты? — удивленно прохрипел Винзенз.
Его держали в самой дальней части поселения, у начала густого леса. Деревянная клетка висела над землей.
— Ну привет, мой хеласси, — вкрадчиво прощебетала Волканэрис, сделав пару медленных шагов. — Кажется, так твой народ называет своих возлюбленных?
— Пошла прочь! — Он заметался по клетке, забившись в угол. Уж он-то точно помнил, что сделал сам и что сделала она. — Прочь! Прочь! Уберите ее! Рауд!
— Винзенз… — мечтательно прикрыв глаза, смаковала его имя Волканэрис. — Ты же сам пришел за мной. Так в чем дело? — Она театрально надула губы, словно ее обижает его реакция. — Больше не хочешь меня взять?