— Может, все же стоило позволить им это сделать? — с театральной наивностью сказала Волканэрис, привлекая к себе внимание. — Может, я и правда чудовище?
Она вскинула брови, качнув головой, и пожала плечами, словно спрашивала его «что скажешь?». Но в следующую секунду выхватила меч у рядом стоящего воина и закричала, полоснув отца по шее. Кровь брызнула в разные стороны, залив Волканэрис все лицо.
Рауд застыл с широко раскрытыми глазами и захрипел. Он уже начал было падать, как Волканэрис поймала его и пронзила в живот насквозь. Он перевел на нее недоумевающий взгляд, хватаясь за ее плечо.
— Ты приговорен к смерти, Конан Рауд Рыжая Борода. — И вытащила меч.
Сначала Рауд упал на колени, а потом с грохотом повалился в намешанную грязь. Волканэрис отшатнулась и прерывисто вздохнула. Смешанные чувства одолели ее: вроде скорбь и боль по родному человеку, но в то же время и воодушевление с трепетом.
Сверкнула молния, осветив ее лицо. Живое и полностью восстановившееся. Густые курчавые волосы напитались цветом и стали еще ярче. Маккензи поймала себя на мысли, что она стала еще красивее. Однако также не отпускала навязчивая мысль, что грядет что-то плохое…
Раскатистый гром прогремел по всей округе вместе с ее смехом. С криками и визгами люди кинулись врассыпную.
Волканэрис обернулась и тут же остановилась. Воины во главе с Аквидом стояли треугольником с мечами наготове.
— Убьешь меня, что ли? — спросила Волканэрис, состроив невинную и наивную физиономию. — А как же наш обещанный союз? Пустые обещания? — Она наклонилась, чтобы видеть сына Аквида. — А-а-а, Эсмонд?
Эсмонд сглотнул, а во взгляде отчетливо читалось отвращение вперемежку с ненавистью и страхом. И если его страх был понятен, но… отвращение и ненависть? Маккензи не понимала. Однако стоило посмотреть в его глаза, и она все поняла.
— Ба?.. — неуверенно позвала Макки. — Он правда отказался от нее из-за того, что она… из-за того, что Винзенз?.. — В ответ Адалинда кивнула. — О боже… — Она прикрыла глаза и закрыла руками лицо. — Свинья.
И в то же мгновение поняла, что и Волканэрис уже это знала. И это не сулило ничего хорошего…
— Эсмонд? — Волканэрис сделала пару шагов, и послышался шорох: воины вставали в боевую стойку, реагируя на ее движения. Однако она их игнорировала и шла дальше. — Почему же ты больше не смотришь на меня? Посмотри! — Она подошла ближе. — Моя красота вернулась.
Волканэрис наклонила голову и взглянула в его глаза. А через секунду картинки замелькали в ее голове. А также в голове Маккензи.
Эсмонд лежал на шкурах, нависая над красивой блондинкой. Девушка томно улыбнулась и потянулась к нему за поцелуем. Он жадно впился в ее губы и навалился сверху…
Волканэрис смотрела в глаза и видела, как ее возлюбленный наслаждается другой девушкой. Пока она была на волоске от смерти, Эсмонд вкушал ласки другой…
— Что же теперь делать? — спросила девушка, положив голову ему плечо. — Волканэрис не заслужила такого. Это предательство, Эсмонд… — Она подняла на него глаза, а во взгляде читалось, что она прямо умоляет убедить ее в правильности решения. — Она всех спасла.
— Мы же уже все решили, Санна. — Эсмонд слегка повернулся и провел пальцами по ее щеке. — Я больше не могу обманывать отца и Рауда. Они давно договорились о нашем союзе. Но я не люблю ее. Никогда не любил. А сказать, что она испорчена Винзензом — самый удобный способ закончить все это…
— Ублюдок, — выплюнула Маккензи и скривилась в презрительной гримасе. — Это даже хуже поступка Винзенза. И с кем? С близкой подругой?! Хороша девка…
Откуда-то Макки знала, что Санна — не последний человек в жизни Волканэрис. И от этого становилось паршивее. Все ее предали: отец, любимый, жители… Никто не заступился. Ни тогда с Винзензом, ни после.
Волканэрис встряхнула головой и отшатнулась. Она сглотнула и подняла на него глаза, полные слез.
— Санна, значит? — прошептала Волканэрис и отошла еще на несколько шагов. — Почему, Эсмонд? — Она упала на колени и всхлипнула. — Что я сделала?..
Все застыли. Сложилось впечатление, что на мгновение все и забыли о страхе. Сейчас она выглядела еще больше разбитой, преданной и потерянной. И уязвимой…
— Эсмонд? — окликнул его Аквид. — О чем она говорит? Что ты сделал?