[2] Фильм «Иван Васильевич меняет профессию»
Глава 6
Я в глазах твоих утону — Можно?
Ведь в глазах твоих утонуть — счастье!
Подойду и скажу — Здравствуй!
Я люблю тебя очень — Сложно?
Нет, не сложно это, а трудно.
Очень трудно любить — Веришь?
Подойду я к обрыву крутому
Падать буду — Поймать успеешь?
Эдуард Асадов. "Я любить тебя буду, можно"
Век живи — век учись! И ты, наконец, достигнешь того, что, подобно мудрецу, будешь иметь право сказать, что ничего не знаешь.
Козьма Прутков
Минут через двадцать в дверь нерешительно постучали. Высокая плотная брюнетка в форменной светло-коричневой одежде с белоснежным передником, то и дело с опаской поглядывая на Иру, аккуратно положила на кровать некий сверток, сообщила, поклонившись, что обед через полчаса, если она нужна, то всегда готова помочь, и как можно быстрей покинула спальню.
В свертке оказалось довольно неприличное платье: длиной до середины бедра, при ходьбе оно чуть ли не полностью просвечивало, позволяя всем вокруг любоваться стройным телом его владельцы.
В жизни Иры был такой период, буквально несколько месяцев, когда, после смерти жениха, она окунулась во всевозможные, ранее запретные, развлечения. Тогда-то она и стала меломаном, проживая каждую историю в песне, как мини-жизнь, тогда и узнала, что такое вечеринки, длившиеся всю ночь, тогда и напилась пару раз вдрабадан. Столкнувшиеся с ней мужики частенько, и в глаза и за спиной, шипели: «Ведьма». Ира лишь равнодушно пожимала плечами. Постоянно выводить их из себя ей понравилось. Правда, тонкую грань между дерзостью и непотребством она старалась не переступать.
Практически на каждой вечеринке этаким негласным охранником обязательно присутствовала Светка. У них выработался свой, тайный, язык символов и знаков. А еще многие ситуации запомнились обеим подругам на всю жизнь.
- Помнишь день рождения Серого? Когда мы у его предков гуляли? – прокрутив в голове будущий обед, поинтересовалась Ира.
Светка только хмыкнула. Действительно, такую ситуацию забыть было бы трудно.
- Отлично. Давай тогда переодеваться.
«Прежде чем завянуть, дай себя сорвать. Вечное цветение нам не удержать. Знаешь ты, наверное, сладко то, что в срок, Наливайся соком белый лепесток»[1], - крутилось в голове, когда Ира наряжалась в принесенную одежду, а затем тщательно красилась, добиваясь нужно эффекта.
Закончив, она придирчиво оглядела себя в зеркало и удовлетворенно улыбнулась. С той стороны на нее посмотрела этакая порочная красавица с ярко подведенными глазами, забранными в высокую прическу волосами и страстными алыми губами.
Светка оделась и накрасилась попроще, хотя в подобранном в гардеробе платье с открытыми плечами и глубоким декольте все равно притягивала бы взгляды всех мужчин, окажись она где-нибудь на празднестве.
Подруги в очередной раз многозначительно переглянулись, открыли дверь в вымерший коридор, вдохнули поглубже.
- Да ты на себя посмотри! – Светка за секунду преобразилась, став этакой великосветской стервой, готовой вылить ведро помоев на любого, кто перейдет ей дорогу, - ты же выглядишь, как шлюха!
В пустом коридоре ее слова прозвучали чересчур громко, оставив после себя чуть ли не эхо.
- Завидовать нехорошо, - противно улыбнулась Ира, тоже чуть повысив голос, - тебе такое платье точно не снилось.
- Да нужно оно мне! Оно ж тебе идет, как корове седло! И просвечивает все! Вон, сиськи видны! А уж о том, что ниже, вообще молчу! Нашлась цаца – завидовать ей!
Уже к концу второй фразы Ира ощутила на себе раздевающие чужие взгляды, хотя никого вокруг не заметила. А к концу Светкиной тирады в конце коридора явно мелькнула чья-то фигура.
- Не стоит так кричать, голос сорвешь, губы лишний раз натрудишь, - ядовито заметила Ира.
Следующие две минуты подруги с упоением скандалили, проговаривая как можно громче взаимные претензии. А потом в коридоре появился Стивен.
В вечернем костюме черного цвета выглядел демон практически идеально: невероятно стильный, подтянутый, элегантный. Настоящая мечта любой школьницы, мужчина с обложки глянцевого журнала. Вот только воздух вокруг его лица то и дела ходил рябью. Впрочем, возможно, Ире это казалось. Или же подобный эффект появился из-за ярости, в которой пребывал Стивен.