– Интересно, что бы это значило? – пробормотал он, задумчиво поглаживая подбородок. – Вот уж от кого из наших расчудесных соседей я меньше всего ожидал такого приглашения.
– Отчего же? – возразила Наташа. – Разве Михаил Потапыч глупее других, и ему не хочется выдать своих дочек за знатных женихов? Кстати, я узнала вчера, что его старшая дочь вдова. Так что в его доме целых две невесты.
– Самое ужасное, что в его доме обитает моя невеста, – с сарказмом заметил Алексей. – И с этим я ничего не могу поделать.
Наташа лукаво прищурилась.
– А признайся, что эта мадемуазель Безякина показалась тебе весьма хорошенькой!
– С чего ты взяла? – раздраженно возразил Алексей. – У вас, нынешних молодых девиц, не в меру пылкое воображение… Кстати, этот обед – прекрасный повод рассчитаться с ней за все. Так что я принимаю приглашение и еду в Ловцы… один.
– Почему?!
– Потому что твое присутствие будет меня стеснять. Не обижайся, Натали, но так будет лучше.
– Алексей, что ты задумал?
– Ничего. Просто хочу поставить эту зарвавшуюся девицу на место. Будь добра, напиши от моего имени ответ.
– Хорошо. Но обещай, что не будешь слишком суров с этой милой девушкой.
Алексей хмуро взглянул на сестру.
– Кстати, – сказал он, желая переменить тему, – ты заметила, что графа Воронцова не было на балу?
– Конечно, заметила. – Наташа огорченно вздохнула. – Я даже решилась поинтересоваться у Кубышкина на его счет. И знаешь, что он мне ответил? Он сказал, что посылал графу приглашение. Но тот живет затворником и почти всегда отвечает на подобные приглашения вежливым отказом… А давно Сергей Воронцов овдовел?
– Не меньше, чем год назад, а то и все полтора.
– Должно быть, он очень любил свою ветреную жену?
Алексей пристально посмотрел на Наташу.
– Он тебе понравился?
– Дело совсем не в этом! – с досадой ответила она. – Просто мне жаль, что человек, когда-то подававший большие надежды, вот так, бездарно, пропадает. Да, – спохватилась Наташа, – не забудь, что обед у Безякиных начинается не в пять часов, как у всех приличных людей, а в двенадцать.
– Ох уж мне эти провинциалы, – протянул Алексей, с усмешкой покачивая головой. – И угораздило же так влипнуть!
Следующий день выдался теплым и солнечным, и Алексей решил отправиться в Ловцы верхом. Вместо кавалергардского мундира, вызывавшего верноподданнический трепет у местных помещиков, он облачился в серо-голубой охотничий костюм, который был ему очень к лицу и придавал вид английского денди.
Через час с небольшим Алексей выехал на пригорок, с которого открывался хороший вид на резиденцию Безякиных. К его приятному удивлению, господский дом выглядел довольно прилично, хотя и был невелик: раза в три меньше петровского дворца. Каменное розовое двухэтажное здание украшали с фасада четыре белые колонны и нарядный балкон. Широкая лестница вела на просторное крыльцо.
Перед домом были разбиты пестрые цветники. С другой стороны дома расстилался огромный изумрудно-зеленый газон, окаймленный живописным ручьем, у которого высился покосившийся голубой павильон. От дома в разные стороны разбегались липовые аллеи. Широкая аллея из голубых елей вела от ворот имения к самому крыльцу, и, собравшись с духом, Алексей направил по ней коня.
«Как говорится, двум смертям не бывать, а одной не миновать», – сказал он себе и отважно вступил во владения противника.
А между тем обитатели Ловцов давно подготовились к приему именитых гостей. В доме царил идеальный порядок, в вазах благоухали цветы, горничные сменили платочки и русские сарафаны на заграничные чепцы и нарядные розовые платья. Сам хозяин по такому важному случаю извлек из сундука дорогой фрак вишневого бархата, купленный в Первопрестольной лет десять назад, и повязал вокруг плотной шеи белоснежный шелковый платок.
Что же касается его дочерей, то они были одеты со всей тщательностью. На Елене было элегантное платье из темно-красного муара с черными кружевами. Лизу же, на которую делалась основная ставка, отец заставил облачиться в ее самый роскошный наряд: платье из голубой тафты, богато отделанное белоснежными кружевами, низкие кружевные перчатки и голубые атласные туфельки. В этот раз ее волосы были завиты, украшены заколкой эспри с перышками белой цапли, и в живописном беспорядке распущены по обнаженным плечам. В ушах трепетали каплевидные жемчужные сережки, изящное жемчужное колье украшало грудь, в руках она держала кружевной, расшитый золотыми узорами веер.