— Вы!!!! Чокнутая ведьма! Кто разрешил вам в общественном месте проводить опасные эксперименты?!!
Естественно, я испугалась. На этот раз у меня дрогнули не только колени, но и руки, удерживающие нити магии. Как следствие, я допустила ошибку и расстроенно взвизгнула:
— Ну!.. Ну что вы в самом деле, как маленький?! Что вы натворили? Вы что, без нянюшки и шагу ступить не сумеете?
Мужчина, чьи лицо, волосы и шея были качественно обмазаны неаппетитной серо-фиолетовой пастой, широко раскрыл рот. Надеюсь, от раскаяния. Надеюсь, он собирался передо мной извиниться. Потому что испорченное по его вине заклинание как-то издевательски медленно влетело в колонну из редкого и дорогого золотого мрамора и…
Роскошный золотой мрамор под моим взглядом потек вниз, словно подтаявшее масло по пестику. За спиной кто-то слабо охнул. Замелькали вспышки магофонов. Уверена, завтра все утренние газеты выйдут с самыми броскими заголовками: «Вечерняя звезда — самая настоящая подделка!», «Дракон и темный маг много лет успешно дурачат общественность и завышают цены на отдых!»
В груди что-то тоненько кольнуло. Я оперлась разом ослабевшей рукой на стойку ресепшн, потому что ноги меня отказывались держать. Подруга словно напророчила! Я даже в номер не успела заселиться, а уже неприятностей получила столько, что хоть бы остаться в живых. Как теперь рассчитываться? Как компенсировать ущерб? Ведь это не просто порча интерьера. Это — крах репутации…
— Фьюуууть!.. — Кто-то длинно присвистнул совсем рядом со мной. — Валентин, ты сдурел плеваться огнем в холле центрального корпуса собственного курорта?
Как-то отстраненно подумалось, что имя подозрительно знакомое. Но мысль в голове до конца оформиться так и не смогла, вспугнутая бешенным рычанием от того, кто по-прежнему обтекал серо-фиолетовой жижей:
— Каннингем, не беси хоть ты меня! Лучше разберись с этой дурной ведьмой, пока я ее нечаянно не прибил!
С этими словами тот, который Валентин, развернулся и стремительно пересек холл, мгновенно скрывшись из виду. Дышать сразу стало легче. Даже эльфийка-администратор выглянула одним глазом из-за стойки. Но мгновенно юркнула обратно. Потому что ко мне подошел тот, который Каннингем:
— Ведьма? — В его полуутвердительном вопросе слышались тоскливые нотки. — Ты что ж, дуреха, не могла найти другого места поколдовать? Валентин ваше племя терпеть не может. Повезет, если не перекинется во вторую ипостась. Если перекинется — хана, неделю в человеческое тело не вернется. А у нас послезавтра важные переговоры. И что теперь делать? Дракона в переговорную тащить?
Я виновато вздохнула. Чего уж там, накосячила. А значит, нужно постараться поправить:
— Я извинюсь. И ликвидирую все последствия. Мне только нужно заселиться и… — Я обернулась к эльфийке и как можно жалостливее попросила: — Дайте, пожалуйста еще один формуляр. Я тот испортила. А потом, — я снова посмотрела на того, который Каннингем, — я все-все исправлю!
Под скептическим взглядом мужчины администратор молниеносно выдала мне чистый листочек. Я как можно быстрее и аккуратнее его заполнила и вернула эльфийке. И уже подхватила свои немногочисленные пожитки, когда…
Администратор подняла на меня свои растерянные, миндалевидные голубые глаза:
— Прошу прощения, но вы указали в формуляре, что вы — Верена Мэнсон, верно?
Я энергично кивнула, едва не потеряв шляпку. Эльфийка продолжала меня разглядывать:
— Но ведь путевка принадлежит не вам!
Ну что за ерунда! Я опять поставила на пол довольно увесистую сумку:
— Нет, милочка, путевка принадлежит мне! Я за нее заплатила немалую сумму!
Администратор нашла глазами взгляд Каннингема и тот раздраженно вздохнул:
— Да что ж за день сегодня такой! Чем я прогневил богов? Покажи!
Эльфийка послушно протянула мужчине маленький планшет тот принялся читать:
— Так… Грета Ларсон… стоимость… сроки пребывания… — Каннингем поднял на меня глаза: — А кто такая Ларсон? У нас не зафиксировано, что путевка куплена в подарок.
Я ошеломленно захлопала глазами:
— Какой подарок? Я перекупила у Греты эту путевку, потому что она не смогла приехать. Ее муж не отпускает одну.
Пока я это говорила, один за другим раздались два мелодичных сигнала. И лицо остроухой администраторши приобрело просто неописуемое выражение. А у Каннингема глаза буквально полезли на лоб. Я заподозрила что-то неладное: