Каннингем буквально взбесился и, безудержно матерясь на тролльем, с силой засветил моему бывшему в глаз. Виктор рухнул. И я бы порадовалась его проигрышу, честно. Если бы именно в эту минуту в холе над нашими головами не раздался жуткий рев:
— ТИ-ИХО-О!
Сложно было в вошедшем и раздраженно отмахнувшемся от одного из файерболов мужчине узнать элегантного и сдержанного Валентина Леграна. Лицо мужчины почти полностью затянуло черной, мелкой и блестящей чешуей. В яростно сверкающих янтарных глазах наливался темным пламенем узкий вертикальный зрачок. Руку, которой он отмахивался от файербола, тоже затянуло черным зеркалом чешуи. А вместо ногтей на кончиках пальцев… Я тихо пискнула:
— Мамочки…
Каннингем устало вздохнул рядом:
— Это не мамочка, это папочка. Тьфу ты! Это Валентин, совладелец курорта. И он наполовину перешел в драконью ипостась. А тут вы…
Я вспомнила о том, что Легран почему-то ненавидит ведьм. И чем грозит полный его переход во вторую ипостась. Каннингем подтвердил мои опасения:
— Нужно вас отсюда аккуратно вывести, пока он вас не заметил. Или беды не миновать.
Я испуганно согласно кивнула, и Каннингем взял меня за руку, как ребенка, чтобы увести с глаз взбешенного дракона. Но не даром говорят, что благими намерениями вымощена дорога в Нижний мир. Стоило только нам сделать шаг, как Легран взревел:
— ЗАМЕРЛИ ВСЕ НА МЕСТЕ!
И все действительно замерли. Даже мы с Каннингемом. Даже мечущийся в воздухе второй файербол запнулся на месте.
Огненный шар недовольный полудракон поймал чешуйчатой лапой-рукой и попросту раздавил в ладони. А потом обвел просторный холл пылающим взглядом:
— Просьба к посетителям: покинуть помещение. Сотрудникам курорта нужно немного времени на устранение последствий недоразумения.
Разъяренному дракону никто не рискнул возразить. Все потянулись к выходам нестройными цепочками. Только пожилая орчиха затопталась у выхода на месте, поглядывая на оставшегося и уже вставшего на ноги охранника. Однако, стоило только Леграну перевести взгляд янтарных глаз на нее, как женщина предпочла выскочить за двери как можно быстрее.
Как только за последним отдыхающим закрылись двери, Легран посмотрел на проштрафившихся секьюрити:
— Где ваши поглощающие амулеты?
Орки виновато повесили головы. Оба. Выражение драконьей морды, а лицом я это назвать не могла, осталось таким же бесстрастным:
— Уволены! Оба! Чтобы через полчаса духу вашего на территории курорта не было.
Орки, ссутулившись, поплелись прочь. А взгляд грозного хозяина обратился к эльфийке. И администраторша буквально позеленела от страха.
Ведьмы — по своей натуре народ сострадательный. Наверное, поэтому мне стало девчонку жаль почти до слез. Точно зная, что я об этом в последствии пожалею, я решительно шагнула вперед:
— Ну ладно. Все целы, а значит, мне тут делать нечего. Раз для меня тут места нет, раз грозный хозяин не желает видеть у себя на курорте ведьму, то я…
Рядом со мной едва слышно застонал Каннингем:
— Идиотка! Ты что творишь?
Но было уже поздно. Легран тут же позабыл про эльфийку и повернулся ко мне. Горящие янтарные глаза со змеиным вертикальным зрачком вперились в мое лицо:
— Я вас никуда не отпускал! Дойдет и до вас очередь!
В запястье тут же вцепились горячие жесткие пальцы, почти причиняя боль. Почти. Потому что неожиданно по моему телу словно слабый ток пробежал и где-то глубоко внутри родился слабый источник тепла. Но проанализировать свои ощущения мне не дали. Сбрендивший дракон потащил меня за руку за собой:
— Сначала мы обсудим компенсацию за то, что вы тут натворили!
Легран тащил меня за собой, совершенно не заботясь тем, что я не успеваю за его быстрым и широким шагом, и постоянно спотыкаюсь. И персонал, и отдыхающие шарахались от нас по сторонам с выражением неимоверного ужаса на лице. Особенно персонал. Они-то знали, поди, своего работодателя.
Протащив меня у всех на глазах по коридору, Легран свернул в какой-то полутемный закуток. Позади послышался голос Каннингема:
— Валентин, стой! Ты куда и зачем тащишь девушку?
Полудракон огрызнулся через плечо:
— Не твое дело! — И втолкнул меня в какую-то комнатушку, оказавшуюся кабиной роскошного лифта.
Кабина поползла вверх. Я съежилась в уголке под пронзительным янтарным взглядом разъяренного существа. Кабина была зеркальной с трех сторон. И только раздвижные двери были матовыми. Отражавшийся со всех сторон, сверкающий взгляд давил на меня, словно желал вплавить в стекло. Легран молчал и тяжело дышал. А я… Я не могла заставить себя не то, что сказать хоть слово, я не могла даже открыть рот. Весь мой мир сузился до зеркальных стен кабинки лифта и со свистом вдыхающего мужчины напротив, почти полностью уже покрытого черной, блестящей чешуей.