— Корица, для вкуса, — с уважением глядя на неё ответил гигант и представился, — Везави, — он перевёл глаза на Ликона, на лице которого читалось отчаянное желание попробовать напиток, и всё с той же ухмылкой предложил, — будешь?
Юноша уверенно взял кружку, сделал один глоток, второй и сполз по скамье вниз, лишившись чувств. Агни со вздохом проверила, бьётся ли у Ликона сердце и, убедившись, что тот просто, наконец, добился чего хотел и уснул, не без труда усадила его обратно.
— Агнесса, — представилась ведьма и кивнула на своего друга, — а это Ликон.
— Гевент, — не поворачиваясь сказал старик и добавил, — самый трезвый первосвященник в мире.
Ведьма выразительно посмотрела в его сторону, сильно сомневаясь с правдивости сказанного.
— Он действительно первосвященник. В Марке, — пояснил Везави и, кинув на того красноречивый взгляд, добавил, — непьющий первосвященник.
— Я без алкоголя ни строчки Писания не помню! — вредно заявил Гевент.
— Ты его хоть читал?
— Нет, но алкоголь помогал мне импровизировать! — обиженно заявил первосвященник и повернулся к ведьме. — Однажды я обвенчал одного паренька с суккубом!
— И чем это закончилось? — так, как будто он знал ответ, спросил Везави.
— Не знаю! Давно уже не видел их вместе.
Гевент нехотя принял из рук Везави стакан с напитком и с отвращением выпил. Когда он оклемался, Агни спросила:
— А почему первосвященник путешествует в почтовом фургоне?
— Инкогнито, — ответил за него гигант.
— У первосвященника много врагов?
Везави криво усмехнулся.
— У первосвященника слишком много собутыльников.
Гевент смерил его взглядом кислым настолько, что от него свернулось бы молоко, и постучался в перегородку, разделяющую старика с возницей:
— Скоро трактир?
— Километров тридцать ещё, — ответили снаружи.
Первосвященник, чертыхнувшись, забился поглубже в угол.
— А что забыла девочка со своим дружком в почтовом фургоне? — без всякого интреса спросил Везави.
— Едем повидать мир! — рефлекторно соврала Агнесса.
Гигант усмехнулся и, надвигая на себя плащ, задумчиво заметил:
— Путь к графу не близкий, советую придумать что-нибудь поинтереснее.
***
Трактир, возле которого остановилась карета, носил радостно-идиотское название «Звонкие бубенцы» и представлял собой пару домиков разной степени разваленности, отмежевавшихся от окрестных лесов кривоватым частоколом.
Попутчики Агни, вяло переругиваясь, пошли перекусить. За ними, убедившись, что коней поменяют, отправился и почтальон. В карете остался лишь мирно дрыхнущий Ликон, которому в отсутствии конкурента досталась вся скамья целиком. Ведьма же застыла в нерешительности. Урчащий живот и промёрзшие ноги требовали еды и тепла, а упрямый разум не хотел попрошайничать. Выход из патовой ситуации нашёлся практически сразу.
Примерно в этот момент ей на глаза попался прихрамывающий конь, которого силком и руганью пытался вытянуть конюх. Хмыкнув и поудобнее перехватив сумку с лекарственными травами, ведьма направилась к нему.
Осмотр и беглое лечение местной живности заняли около получаса, после чего Агни под довольное ворчание трактирщика получила большущую тарелку рагу со здоровым разваренным куском мяса, кружку с чаем и пожелание заезжать почаще. Гевент с Везави расположились в самом углу, и, судя по лицу первосвященника, с алкоголем ему ничего не обломилось. Помимо этого, в трактире сидела ещё троица каких-то мужиков, по всей видимости, проезжих.
Поев, Агни почувствовала себя так хорошо, словно не спала всю ночь в неудобной позе. Ещё чуть посидев в тепле и попросив себе полбулки хлеба и воды для Ликона, который, проснувшись, точно захочет есть, она оправилась вслед за остальными на выход. Везави, убедившись, что с фургоном всё в порядке, усадил Гевента вовнутрь, а сам отправился на козлы. Агни, которую от хорошей еды потянуло на сон, отправилась внутрь, и сама не заметила, как уснула.
***
Разбудил её резкий толчок, вызванный остановкой. Гевент в своём углу непонимающе вертел головой, снаружи раздавалось конское ржание и какие-то крики. И только Ликон продолжал тихо сопеть, полностью отдавшись снам. Чувствуя неладное, Агнесса выскочила наружу.
Картина была всё той же: узкая полоска тракта и массивный, запущенный лес вокруг. Перед каретой стояла та самая троица, которую Агни видела в трактире, все с арбалетами в руках. Вперёд как раз вышел один из мужиков. Он громогласно, под смешки своих подельников, объявил: