— Это таможенный досмотр, отдавайте ваши денежки и езжайте себе дальше!
Гевент, так же вылезший из фургона, поднял руки в миротворческом жесте и, как на молебне, провозгласил:
— Господа, давайте не будем столь требовательны друг к другу. Не златом единым…
— Ентить меня, ты шо, священник? — прервал его один из грабителей.
— Эээ, ну да, — пожимая плечами ответил Гевент.
— Тут вам не месса, святой отец, а ограбление! Гоните ваши денежки и езжайте себе с богом!
— А если нет? — раздался голос Везави с козел.
Гевент поник и тихо сказал:
— Ну вот, теперь он всех убьёт.
Агни непонимающе к нему повернулась, но первосвященник не той рукой перекрестил нападавших, вздохнул и уполз обратно в фургон. Раздался грохот — это Везави спрыгнул на землю. Неторопливо вышагивая, он направился к предводителю «таможенников». Тот вскинул арбалет и предупредил:
— Но-но, ещё шаг и выстрелю!
— Ну стреляй, — пожал плечами гигант и сделал шаг.
Звякнула тетива, Везави с нечеловеческой реакцией вскинул руку, словно ловил назойливую муху, и схватил летевший в него болт. Гигант пренебрежительно раздавил его рукой.
— Я засуну тебе этот арбалет туда, где никогда не светит солнце, — надвигаясь на главаря, сказал он и уточнил, — широкой частью.
Остальные, увидев это, как по команде разбежались кто куда, оставив старшего отдуваться.
— Ты кто такой? — пятясь назад, с ужасом в голосе спросил тот.
— Убийца, — мрачно ответил гигант.
— Э, позвольте уточнить, убийца кого?
— Всех, хах, особенно тех, кто стоит на моём пути, — со смешком добавил Везави и откинул плащ, явив всем вокруг обильный арсенал средств достижения этой цели.
У главаря окончательно сдали нервы, с мольбой в голосе он обратился к Агни:
— Девушка, остановите его! Он же нас всех убьёт!
— Вы ж грабители, — пожала плечами ведьма, — чего вы ожидали?
— Обычно всё совсем не так! — упираясь спиной в дерево позади себя, ответил «таможенник». — Нам отдают деньги и все расходятся с миром! Я и стрелять то не умею, с двух шагов в древо мажу!
— Профессиональный риск.
— Хе-хе, — рассмеялся Везами, — а ты остра на язык, девочка.
— Я ведьма, — поправила его Агни.
Гигант, наконец, прижал главаря к дереву. Тот, кажется, попытался изменить своё агрегатное состояние и просочиться сквозь него, но лишь испортил белый снег под собой.
— Всё отдам! Деньги, оружие, соучастников! Только пощадите! — едва ли не хныча закричал «таможенник».
Везави отобрал у него арбалет и мощными лапищами разломал на мелкие кусочки.
— Чтоб ни тебя, ни твоих таможенников я никогда больше не видел! Иначе, как говорит мой господин: «зависнете тут надолго», — он многозначительно обвёл рукой окрестные деревья. Главарь затрясся, как лист на ветру, невнятно кивнул и, оставляя за собой инверсионный след, скрылся в лесу.
Из фургона высунулась голова первосвященника. Не открывая глаза, Гевент спросил:
— Всё? Ты уже… закончил? — он, нехотя, открыл один глаз и, осмотревшись, удивлённо воскликнул, — ты… ты никого не убил?!
— Да — весь день насмарку.
Везави выразительно сплюнул, возвращаясь на козлы. Почтальон, уже приготовивший кошель и взиравший на происходившее с лицом человека, который теперь видел всё, молча пожал плечами и собрался тронуться в путь. Агни, чуть поразмыслив, подсела к ним.
***
Очень быстро ведьма поняла, что это было ошибкой. Не просто так почтальон кутался в кучу одежды. В лицо ей бил холодный ветер, скамейка, на которой она сидела, промёрзла до состояния льда да ещё и постоянно неприятно тряслась, словно сейчас развалится.
Вдобавок, в паре сантиметров, в тепле и относительном уюте о чём-то щебетал проснувшийся, наконец, Ликон, пытаясь наладить контакт с Гевентом. Судя по всему юноша понятия не имел, кто перед ним, а сам первосвященник не очень-то спешил об этом рассказывать, отчего происходивший диалог больше напоминал допрос.
Но отступать было некуда: гордость Агни твёрдо заняла позицию, что коль сели, то сидеть будем до упора, вопреки логике и здравому смыслу. Везави же сидел спокойно, ни единым мускулом не выражая даже гипотетическую возможность ощущения холода.
Радовало хоть, что теперь она могла видеть места, где проезжали. До этого Агнессе, сидевшей внутри, казалось, что вокруг только леса да поля. Оказалось, что это совсем не так. То тут, то там мелькали деревеньки, мелкие городки и другие следы присутствия человека. Да и сам тракт оказался весьма оживлённым местом с кучей народу, который спешил по своим делам.
Пропало какое-то ощущение избранности, мимолётно возникшее до этого. Окончательно это ощущение похоронил торговец, который, пока они стояли в заторе перед каким-то мостом, попытался втюхать ей духи.