Агни была тогда слишком маленькой, чтобы ясно запомнить её погибших жильцов, но по косвенным признакам можно было установить, что они точно не были вампирами, водяными, лешими, оборотнями, кикиморами, домовыми и прочими многочисленными представителями местных легенд. Ведьма знала, что потенциально все вышеперечисленные действительно могут водиться в округе, а некоторые, как домовые или лешие, действительно встречались. Однако поверить в то, что огромное живое дерево способно не только заболеть бубонной чумой, но ещё и умереть от неё, было сложно. Ещё сложнее поверить в это можно было в случае с домовыми, народцем крепким и, прямо говоря, практически неуязвимым.
Агнессе однажды довелось наблюдать битву между двумя такими, которые что-то не поделили. Она в жизни не могла представить, что милые, забавные, лопоухие гномики способны швыряться друг в друга валунами с человека ростом, да ещё и без видимых последствий.
Что удивительно, в кои-то веки строение и вправду оказалась не пустым: в одном из кривых окон горел слабый свет. На этот раз Джеку повезло: дверь хоть и открывалась наружу, но от его могучего пинка просто развалилась. Внутри, при свете нескольких свеч обустраивался бледноватый джентльмен во фраке с торчавшими из-под верхней губы зубками. Для полноты картины ему не хватало таблички с надписью «ВАМПИР».
— Ах времена, ах нравы! Без стука в дверь входить! — театрально воскликнул он и тут же, другим, более задумчивым тоном сам себя поправил. — Впрочем, за стук можно принять удар ногой…
— Смерть твоя, адская погань, пришла! — взревел Джек.
Вампир на это обратил мало внимания, лишь поинтересовался:
— А вы чьих будете, милсдарь?
— Я — Джек! Монстролов! Погибель вампиров! Смерть…
— А-а-а, да-да, наслышан, — вампир вежливо покивал, выслушивая многочисленные титулы, а затем громко щёлкнул пальцами.
Джек в ту же секунду с громоподобным храпом повалился на пол. Агни, вздохнув, спросила:
— А вы сами-то чьих будете?
Вампир, до этого её не замечавший, удивлённо посмотрел на девушку.
— Моё имя Максимилианос де Зеригос! — он подплыл по воздуху к ведьме. — Не желаете ли выпить со мной чего-нибудь красного, тёплого, примерно третьей группы, положительного резуса?
— С вампирами не пью, — скрестив руки, ответила ведьма.
— Ах, какая досада, ц-ц-ц, — вампир противно поцокал языком, а затем громко щёлкнул пальцами.
Это не произвело никакого эффекта. Агни на секунду показалось, что ей кто-то настойчиво предложил пойти поспать, на что она лишь показательно зевнула — такие фокусы на неё не действовали. Вампир в задумчивости остановился и спросил:
— С кем имею честь?
— Агнесса да Безразницы, — передразнивая вампира, ответила та. — Ученица ведьмы.
— Ах! — воскликнул Максимилианос, извлёк из кармашка какую-то брошюрку, и, поднеся к глазу монокль, принялся перечитывать.
— Вечно эти в турагенстве забывают самое важное! То джакузи нет, то персонал сплошь лютеране. Один раз, вы только представьте, мне пришлось спать, о ужас, в берёзовом гробу! Какой позор! — театрально хватаясь за сердце, с недовольством воскликнул вампир. — Извините, из-за канцелярской ошибки придётся вас убить!
Он так резко и неожиданно к ней бросился, что Агни только и успела выставить вперёд руку с первым попавшимся — вилкой. Та глубоко вошла вампиру в глаз. Он, шипя, отпрыгнул, попутно пытаясь вынуть столовый прибор и причитая:
— Ау, как больно! Она ещё и церковная!
Пока он возился, Агни подняла арбалет Джека, кое-как взвела его, положив на место болта осиновый кол. Этим оружием она пользовалась первый раз в жизни, поэтому на всякий случай подошла едва ли не в упор и выстрелила.
Кол угодил вампиру аккурат в район печени. Тот отвлёкся от попыток достать из глаза вилку, потрогал его и, задумчиво сказав: «ну почему так банально!», рассыпался прахом.
***
Убедившись, что Джек в порядке и просто спит, Агнесса забрала те вампирские вещи, которые сочла опасными: подозрительное дамское зеркальце, ритуальный кинжал и банку с чем-то красным. Строго говоря, это были вообще все вещи кровопийцы, кроме массивного гроба из чёрного дерева, который она бы всё равно не утащила. Его ведьма решила оставить Монстролову — пускай позабавится, всё равно ему никто не поверит.
Джека она будить не стала: на улице ещё было недостаточно холодно, чтобы всерьёз замёрзнуть, зато вполне достаточно, чтобы Джек не покидал свой фургончик пару недель и никому не докучал.
Когда Агни вернулась, возле хаты Старопоня собралась приличная толпа, что-то бурно обсуждавшая. Зная местных, ведьма могла дать руку на отсечение, что все всё уже знали и уже бы давно вошли в сам дом, но на крыльце с невинным видом курила трубку Изельда.