Я же вернулась в избушку, поела и вызвала зачарованную книгу всех ведьм. В ней были собраны заклинания, рецепты зелий и снадобий, а так же написано обо всех видах нечисти. Фолиант был своеобразным, не всегда показывал то, что требовалось. Его и призвать-то могла не каждая ведьма. Вот и сейчас вместо помощи в поиске информации о невидимке, что похищает людей посреди леса, почему-то он открылся на страницах об эльфах и их магии.
На кой дырявый мухомор мне сдались ушастые? Они, конечно, знатные целители и лес чуют так, словно дышат, только что с того? Я попыталась перевернуть страницу, но упрямая колдовская книга не поддавалась. Я фыркнула и отложила ее на стол. Та слабо засветилась и исчезла.
Эльлирин.
Розы в матушкином саду разрослись так, что уже напоминали заросли. Обычно она за ними ухаживает сама, на худой конец просит Олафа или нас с братьями, но в последние месяцы, когда наша магия вдруг ни с того ни с сего стала таять, всем было не до цветов.
Месяц прошел, когда это несчастье, свалившееся на эльфийский народ, обнаружилось. И отец с матушкой до сих пор ищут причину. Теперь вот улетели советоваться к драконам, а Лад и Эр – два моих старших брата отправились на край света к предсказательнице, в надежде узнать, чем мы прогневали богов. Меня оставили во дворце за главного. И я исправно проводил совещания, выслушивал жалобы, мчался на помощь к каждому, кто в ней нуждался, но сердце ела тоска.
Она появилась внезапно, практически сразу прошла, и я успокоился. Но вскоре снова вернулась, вонзилась как игла в сердце, и ни вдохнуть порой, ни выдохнуть. Силы таяли, магия исчезала. Я смотрел на себя в зеркало и все чаще напоминал тень. Будто что-то темное по капле в день забирало меня самого, а определить, что именно, я не мог. И бороться тоже не получалось.
– Лир! Мы вернулись!
Я отбросил в сторону белую розу, оглянулся.
Лад и Эр в дорожных костюмах и серых плащах стояли неподалеку и удивленно смотрели в мою сторону.
– Что случилось? На тебе лица нет!
– Сам понять не могу, Лад, что происходит, – сознался я.
– Будто прокляли… – прошептал Эр, проводя по воздуху рукой. – Но следов чужих чар нет. Как странно!
Я только вздохнул, покосился на братьев.
– Как ваша поездка? Удачная?
Эр и Лад переглянулись, а потом быстро оказались рядом и крепко обняли. Да что с ними такое? Я вдруг почувствовал, как меня переполняет сила, ласкает внутри, разливается теплом по телу.
– Спасибо, – прошептал, понимая, что братья поделились магией.
– Это малость, – отозвался Лад.
– Мы такое узнали…
Эр, который родился на три минуты позже Лада, округлил глаза, скинул плащ и уселся на скамейку, даже не стряхнув белые лепестки роз, которые были здесь повсюду.
– И что же именно?
– Если быть кратким… то… Помнишь Рирадель?
– Нашу…эм… троюрудную сестру по линии дяди со стороны матери, которая живет в людском королевстве? – вспомнил я, радуясь, что я с детства зубрил эльфийские родословные, которые были весьма запутаны.
– Ее самую. Так оказывается, дядя выдал ее замуж против воли!
Я вздрогнул и недоверчиво уставился на братьев.
– Да быть такого не может! Каждый эльф знает, что подобное запрещено богами!
Лад и Эр кивнули.
Еще в древние времена, когда эльфы были многочисленным народом, они соединяли судьбы по велению сердца. Но потом… когда жадность и алчность заглушили разум, браки стали договорными, откупы все богаче, а магии меньше.
Прогневали мы богов, что сказать. Возможность найти истинную пару и связать с ней судьбу, была их самым бесценным подарком. А наши предки осквернили дар. И стали эльфы терять силы, да и дети почти не рождались. Мы в одно мгновение оказались на грани исчезновения.
И тогда одна истинная влюбленная пара отправилась в Храм всех богов и отдала свои жизни, прося богов о милосердии. И те эту жертву приняли, наложив на эльфийский народ один-единственный запрет: не создавать пару с тем, к кому не лежит сердце.
Кто-то из людей считал это выдумкой, сказкой. Но мы, эльфы, жили слишком долго, копили мудрость веками. И запрет этот не переступали.
– Что будем делать? – только и спросил я, понимая, что дяди давно уже и след простыл.
Только разве от себя сбежишь? Его накажет собственная магия.
– Неделю назад можно было принести богам богатые дары, попросить прощения, но теперь…
– Что? – испугался я, чувствуя слабость.
– Рирадель умерла.