— Пыль! Везде пыль! — зло сказала она и вышла из кабинета.
В зале на неё смотрели румяные, налитые молодостью, звонкие лица девушек. Она замерла и, поборов слова боли и брани, зудящие в груди, разлила своё лицо в широкую бессмысленную улыбку и почти прокричала:
— Привет, красавицы!
— Здравствуйте! — заколосились голоса.
Марина поймала восхищённый взгляд Наташи, и тепло растеклось по сердцу. От желания наорать, не отпустить с работы не осталось и следа. Она подошла к столу племянницы — девушка была конструктором и работала над новой моделью платья, придуманного Мариной, — помогла ей приколоть выкройку, потом, оттолкнув Наташу, очертила контур мылом, подмигнула сгрудившимся девицам и быстро, словно танцуя, вырезала кусок материи. Наташа внимательно следила за движениями Марины, в них было столько деловитости и грации. Ей так никогда не научиться!
— Ну, что прилипли, как мухи к мёду. Идите, идите работать! Надо успеть — тогда всем премии! Яблочки вы мои налитые! Какие же вы у меня хорошенькие, этак я рядом с вами выгляжу заплесневелым сухофруктом!
Бросив ткань, Марина обняла Наташу, сердце племянницы стучало быстро-быстро, как колёса скоростного поезда. Марина отдёрнула девушку, вгляделась ей в глаза и захохотала, захохотала что есть мочи. Наташа пробно улыбнулась и, не выдержав, тоже начала хохотать. И вот уж двенадцать работниц хохочут неизвестно по какому поводу!
Глава 2
Обед — счастливое время для всех тружеников и тружениц Москвы. Марина отправилась в любимую пиццерию неподалёку от ателье.
Было серо, пасмурно, но она шла по Большой Дорогомиловской улице большой походкой, высоко задрав голову, пружиня на каждом шагу, и краем глаза ловила растревоженные взгляды мужчин. Ведь и теперь при хорошем освещении, свежевыкрашенном лице и бодром настроении она ещё ОГО-ГО. Но вдруг она заметила старуху с вылезшими глазами, под которыми болтались два пожелтевших мешка, из которых расплёскивалось презрение к миру. Она деловито прохаживалась вдоль тротуара и съехавшим ртом пускала клубы дыма, куря сигарету в мундштуке. Старух была одета в драное коричневое пальто и держала в руках портфель с блестящей застёжкой. Больше всего Марину поразило выражение её лица — на нём было отображено невероятное усилие мысли, сосредоточенности и целеустремлённости. О чём она могла думать?
Марина ещё раз обернулась на старуху и прокляла всё на свете — опять появилось смутное ощущение преследования. Она оглянулась и, не найдя никого, кто мог бы заинтересоваться её персоной, направилась дальше, к шоссе.
Перед ней неслись два потока машин — один с белыми огнями спешил в центр, другой, с красными хвостами, улепётывал от него. Брань водителей, мигание поворотников, бегающие дворники — всё сметалось на их пути, всё, что мешало. Марина стояла неподвижно, закололо сердце, закружилась голова, за несколько секунд промчалась вся жизнь с её бессмыслицей, неразрешёнными вопросами, обидами и нежностью, и ей уже стало казаться, что город вымер и по улицам бегают мертвецы с портфелями: кто-то остервенело крутит руль ржавой машины, кто-то пудрит продавленный нос и взбивает выцветшие букли. Она почти перестала дышать. Сделала шаг вперёд. Резкий гудок автомобиля…
Но он пронёсся мимо, а взбешённый водитель, вытащив кулачище, еле просунувшийся в окно, чуть не смазал Марину по носу. Она вздрогнула, посмотрела вслед уезжающему жёлтому такси, машинально перешла дорогу.
Перед большим стекло, сплошь завешанным рекламными плакатами, она заметила пустой столик.
Об ногу потёрлась плешивая кошка. Марина топнула, раздражённо отряхнула брюки, обвела взглядом зал.
На стеклянную крышу террасы редко падали листья. За одним из дубовых столов, покрытым клетчатой красной скатертью, сидела девушка. Не снимая шапки, одетая в мужской плащ с советскими пуговицами, она поедала пышную ПАН-ПИЦЦУ. «Интересно, какая у него подкладка?» — мелькнуло в Марининой голове, на салфетке она нарисовал женскую фигуру, одетую в плащ.
Лицо незнакомки было странным — с припухлыми веками, двумя пельменями вместо ушей и ленивыми губами, она кого-то напоминала. Марина пририсовала к женскому туловищу лицо девушки. Некрасивая незнакомка, прикрывая глаза, старательно пережёвывала каждый кусок. На тарелке осталась четвертинка пиццы, посетительница поднялась и направилась к вешалке, сильно прихрамывая на левую ногу. В горле встал ком — Марине представилась картина несчастного детства — покинутость, мишка с оторванной лапой, злые мальчишки. Девушка вернулась с полиэтиленовым пакетом, бережно вложила в него недоеденный кусок и ушла, не расплатившись. Марина, ожидая погони за хромоножкой, начала ёрзать на стуле, но зал был увлечён комплексным обедом, а официанты медленно плавали в запахе жареной рыбы. Через секунду к её столу приблизился молодой человек и начал убирать. Марина вскочила, ей захотелось догнать незнакомую девушку.