Я недовольно фыркала от этих слов. Мне уже не нужна была мать. Обида, которая жила в моей душе постепенно превращалась в ненависть к этой незнакомой женщине, которая оставила меня, бросила. Она мне никто. Кого я считала настоящей матерью, так это саму Авдотью.
Но однажды произошло то, что перевернуло с ног на голову мои чувства к Авдотье.
***
В один из бесконечных зимних вечеров, когда мороз был так силен, что печи почти не справлялись с обогревом старого каменного здания монастыря, я сидела на кровати, укутавшись в одеяло. Авдотья, как бы случайно проходя мимо меня, шепнула мне на ухо:
– Ангелина, приходи в мою комнату через час. Напою тебя чаем, согреешься немного, а то вон уже нос синий.
Я едва заметно кивнула и отвернулась к стене, пытаясь скрыть счастливую улыбку и делая вид, что обвожу пальцем узоры на каменной стене – трещинки, ползущие в разные стороны от пола до потолка. Это было любимое занятие у всех девочек, включая меня.
Через час я была в комнатушке Авдотьи – сидела, укутавшись в шерстяной плед на краю ее узкой кровати и понемногу отхлебывала из чашки горячую, ароматную жидкость, которую Авдотья подсластила каплей меда. Сиротам никогда не давали ничего подобного, наша пища вообще была однообразной и скудной, поэтому этот незамысловатый чай показался мне волшебным на вкус.
Когда я допила чай, Авдотья подсела ко мне, посмотрела с нежностью и любовью, а потом заговорила.
– Ангелина, девочка моя. Ты знаешь, как я люблю тебя…
Мое сердце екнуло от этих слов. Я взяла ее за руку и стала целовать тыльную сторону ладони. Конечно, я знала, что она меня искренне любит, иначе чем объяснить ее особенное отношение ко мне?
– Ты очень нужна мне, Ангелина, – продолжила Авдотья, и голос ее отзывался в моей душе восторженным трепетом, – Сегодня я хотела бы попросить тебя об услуге.
– Проси все, что угодно, – жарко заговорила я, – я все для тебя сделаю! Ты – мой самый дорогой человек… Если нужно, я готова жизнь за тебя отдать!
Авдотья улыбнулась:
– Ну что ты, твоя жизнь мне не нужна. Мне нужно лишь, чтобы ты кое-что сделала ради меня. Возможно, это покажется тебе странным или даже страшным. Вполне вероятно, что ты испугаешься…
– Что ты такое говоришь, Авдотья? – возмутилась я, – я не из пугливых. На заброшенную колокольню, гле живет привидение, из всех ребят я залажу самая первая. Говори, что нужно сделать?
Авдотья теребила в руках белый платок, не сводя с него глаз. А потом вдруг где-то совсем рядом раздался глухой стон. Точь-в-точь такой, какой я слышала в ее комнате раньше. Я вздрогнула всем телом, подскочив на кровати. Пустая чашка упала с моих колен на пол и звонко разбилась.
Авдотья обхватила холодными ладонями мое лицо и повернула его к себе. Я увидела в ее глазах волнение.
– Ты должна увидеть его, Ангелина, – прошептала Авдотья, – ты сказала, что не испугаешься… Ты должна сделать это ради меня. Сегодня. Сейчас.
– Что сделать? – ответила я, и голос мой предательски задрожал.
Я очень любила Авдотью, но отчего-то в тот момент мне стало так страшно, что захотелось вырваться из ее объятий и убежать обратно, в общую спальню, туда, где не слышно этих ужасных стонов.
Между тем, Авдотья схватила меня за руку и потянула за собой. Я слезла с кровати, и мы подошли с ней к стене, занавешенной ковром. Авдотья приподняла край ковра, под которым была потайная дверь, запертая на замок. Она достала из кармана своего передника длинный ключ и отперла замок, положив его на пол рядом с дверью. Обернувшись ко мне, она сказала:
– Ты должна его увидеть, Ангелина. Я знаю, тебе будет страшно. Но даже если ты испугаешься, помни, страх скоро пройдет. Думай обо мне. Думай о том, что я буду любить тебя еще сильнее!
Я не успела ничего ответить, а Авдотья уже распахнула дверь и втолкнула меня в небольшую, слабо освещенную комнату. В нос мне ударил сильный запах пота и немытого тела. Я зажала нос пальцами, а потом ненадолго зажмурилась, пытаясь привыкнуть к темноте.
– Что это, Авдотья? – спросила я, но в ответ услышала лишь звук закрываемой двери.
Сердце мое замерло. Она оставила меня здесь одну? Резко развернувшись, я толкнула дверь, но та не поддавалась. Тогда я стала стучать по ней, руками и ногами, чувствуя, как паника все сильнее и сильнее охватывает меня.
– Авдотья! Авдотья! Открой дверь! – кричала я.
– Все будет хорошо, Ангелина, – услышала я голос Авдотьи, доносившийся до меня сквозь толстые доски, – сделай это ради меня! Ты обещала, что не испугаешься. Просто посмотри на него.