– Отлично! – закричал я. – Это прекрасно!
– Но почему ты задумался об этом, – спросила меня бабушка. – И что ты находишь в этом прекрасного?
– Прекрасно, – ответил я, – потому что я не хочу жить дольше, чем ты! Не хочу, чтобы рядом со мной был какой-то другой человек.
Мы помолчали, глядя на огонь камина. Бабушка кончиком пальца пощекотала моё ушко.
– А мне ведь уже восемьдесят пять, – лукаво сказала она.
– А разве ты не хочешь пожить ещё лет девять? – спросил я.
– Ну нет, почему же, – засмеялась она, – я вполне могу пожить ещё лет девять, если повезёт.
– Нет! Нет! – взмолился я. – Ты должна! И когда мы будем совсем старенькие, бабушка и старая мышь, мы вместе и умрём!
– Отличная идея, – согласилась бабушка.
После такого разговора я устал, и мне захотелось вздремнуть.
– А ты хочешь услышать кое-что интересное о себе? – вдруг спросила меня бабушка.
– Конечно, – сонно ответил я, не открывая глаз.
– Представь себе, сердце мышки, а это значит и твоё сердечко, бьётся со скоростью пятьсот ударов в минуту. Я бы никогда этому не поверила… Разве это не удивительно?!
Глаза мои при этих словах широко открылись.
– Но это же просто невозможно, – удивился я.
– Да, это действительно так. Я полагаю, что это просто чудо, – сказала бабушка.
Я посчитал в уме, что моё сердце бьётся со скоростью девять ударов в секунду. Бабушка продолжала:
– Это удивительно! Твоё сердце так спешит, что отдельные его удары услышать просто невозможно.
Я положил голову на передние лапки и задумался. Кружевная накидка бабушки щекотала мой нос.
– А ты слышишь, как стучит моё сердце? – спросил я.
– Конечно, милый, – ответила бабушка. – Когда ты лежишь ночью рядом, на соседней подушке, я слышу это очень хорошо. Но ты не сказал мне пока, хочешь ли ты всю оставшуюся жизнь прожить в облике мыши?
Я ответил, что совсем не думаю об этом. Разве это важно, кто ты и как ты выглядишь, если тебя любят?!
Нас ждут Великие дела
За ужином, когда бабушка ела омлет с хлебом, а я – кусочек моего любимого тёмного норвежского сыра, который делают из козьего молока, мы снова сидели перед камином, придвинув стол поближе к огню.
Бабушка уютно расположилась в своём кресле, а я восседал прямо на столе, но у меня была маленькая тарелочка. И мы опять разговорились о ведьмах. Теперь, когда с Великой старшей ведьмой было покончено, разве не должны были погибнгуть другие ведьмы из других стран? Мне казалось, что именно так уже и произошло. Но бабушка не соглашалась со мной.
Я возражал: если Великой старшей ведьмы больше нет, то откуда они берут деньги на свои злопакости? И кто им отдаёт приказы? И кто без Великой ведьмы проводит ежегодные собрания всех ведьм в разных странах? И кто, наконец, придумывает всякие гадости, вроде этой «Формулы-86»?
– Но ты ведь сам знаешь, – убеждала меня бабушка, – когда у пчёл погибает их царица, в рое всегда найдётся пчела, способная занять её место. Думаю, что у ведьм существует такой же порядок. У них есть специальная, ведьминская, штаб-квартира, и там наверняка найдётся другая, из самых старых и опытных ведьм, ожидающая момента, когда придёт её срок занять место Предводительницы всех ведьм.
– Как же так?! – возмутился я. – Это значит, что вся наша работа была напрасной?! Значит, не вышло никакого толку из того, что я подслушал? И зачем тогда я превратился в мышь?!
– Ты забыл, дорогой, что мы спасли английских детей, а это не безделица, – мягко напомнила мне бабушка.
– Конечно, я это помню, – сказал я. – Но я-то был уверен, что после всего, что случилось в отеле «Великолепный», все ведьмы в мире должны постепенно исчезнуть, когда до них дойдёт, что Великой старшей ведьмы больше нет. А по твоим словам получается, что всё будет продолжаться, как и прежде?!
– Ну уж нет, – не согласилась бабушка. – Ведь в Англии нет больше ведьм! Разве это не победа?! А что касается других стран, то я должна тебе кое-что рассказать. Я ведь не сидела сложа руки все эти дни. Я много думала над тем, что нам делать дальше.
Я уставился на бабушку, открыв рот. Лукавая улыбка появилась на её лице, глаза её смеялись, и уголки губ поднялись вверх.
– У меня для тебя есть интересные новости, – продолжала она.