Ну и Данилу тоже, потому что он ещё когда выходил, взял Тараканову под руку. Так, на всякий случай. И чтобы показать демону, кто в этом гареме любимый муж.
Точнее будущий единственный.
Но начинать, как учил отец, следовало с малого — обозначить сферу своих интересов.
— Тараканова? — спросил старший, грозно нависая.
— Я? — уточнил Данила. — А что, похож?
— Она.
— Она похожа. А ты кто?
— Слышь, паря, валил бы ты… — на плечо легла тяжёлая рука, прям-таки подталкивая этой вот тяжестью к противоправным действиям с применением дара и нарушением пары пунктов уголовного Кодекса.
— Вась, — Данила оглянулся. Демон выходить не спешил и теперь стоял в сторонке, сосредоточенно разглядывая коробку с пирожными, которые ему Данила всучил. Ну не оставлять же их, даже не понадкусанных, в кафе. Вот попросил упаковать.
И ещё добавить.
Дома ж там Ляля, бабушка… Никитка опять же, хотя ему, конечно, нельзя. Игорёк вон. В общем, пирожных требовалось много. И коробка в итоге получилась большая, нарядная, бантом перевязанная.
— Вась, слушай, а ты только в гражданском праве мыслишь? Если чего, пойдёшь адвокатом меня отмазывать?
— От чего?
— Пока даже не знаю, — сила рвалась на волю, и Данила позволил ей выплеснуться. Локально. На плече. Отчего тип заорал и отскочил, громко и крайне эмоционально матерясь на всю округу.
— Использование подобной лексики может быть косвенным признаком серьёзного эмоционального потрясения, — сказал демон, ставя портфель на землю.
Тряс тип не эмоциями, а рукой.
— Впрочем, изначально обильные познания вкупе с некоторой лексически-смысловой однообразностью словарного запаса могут свидетельствовать о крайней примитивности субъекта…
Крышка портфеля откинулась, демон потянул за края и горловина, что самое любопытное, растянулась достаточно, чтобы в портфель влезла коробка. Ставил её демон очень аккуратно. Потом столь же аккуратно и неторопливо вернул портфелю прежний вид и, оглянувшись, поинтересовался:
— Не будет ли с моей стороны наглостью попросить вас подержать портфель.
— Давай. Подержу, — дядя Женя наблюдал за происходящим, явно не собираясь вмешиваться.
— Дань…
— Тараканова, — Данила взял Тараканову и отставил в стороночку. — Ты, главное, себя в руках держи. И не надо их в козлов, хорошо?
— П-почему?
— А на хрена нам такое количество козлов? Куда мы их денем-то? И вообще, это как-то… негуманно.
Когда Даниле попытались дать в морду, он даже обрадовался.
— Я их лучше сам…
— Согласен с коллегой, — демон вдруг оказался рядом. — Ты же не будешь возражать, если я помогу?
— Советом?
— Советом тоже. Главное постарайся, чтобы наносимые повреждения не могли быть классифицированы… — демон перехватил кулак громилы, раза в два превосходящего его габаритами. — … как полученными вследствие применения дара…
И кулак сдавил.
А потом заглянул в глаза и вежливо поинтересовался:
— А вы душу продать не хотите?
— Чего?
Отвечать демон не стал, но вдруг боднул мужика в самую грудь и так, что тот отлетел на пару метров. Главное, и руку разжал, чтоб человеку падать удобнее было.
— Ты ж пацифист! — Данила вот ошалел и даже удар пропустил.
Почти.
— Конечно, пацифист. Я ж ему сердце не вырвал, — демон повернулся к мужику, который выхватил из кармана пистолет. — Довожу до вашего сведения, что применение в межличностных конфликтах огнестрельного оружия открывает возможность…
Бахнул выстрел.
— … адекватного ответа, что в отношении мага означает…
Данила успел выставить щит.
— Короче можешь?
— Силу. Применяй, — короче демон мог. А сам вот вытянул когтистую лапку свою и, вцепившись в ствол, дёрнул его. — Отдай.
— Т-ты…
— Советую отдать, — дядя Женя погладил белый портфельчик. — А то с этого станется и руку оторвать.
— Я пацифист, — демон крутанул ствол вместе с державшей его ладонью, и мужик заорал дурным голосом. — Я только сломаю. Восстановление сломанных костей проходит легче, чем отращивание новой руки.
— Знаешь, — Данил поднял огненную плеть, которую крутанул над головой, и оставшиеся на ногах бандиты намёку, кажется, вняли. — Я вот думал, что пацифизм — это немного другое.
— У демонов собственные представления, — ответил за Василия дядя Женя. — А вы, мальчики, шли бы отсюда, пока запас пацифизма не закончился…
Наверное, они бы и ушли.
Вон, переглядывались.
И эти, с земли поднимающиеся, тоже как-то не горели желанием драку продолжить. А вот низенький бритоголовой, который явно норовил спрятаться за спинами качков, почему-то не уходил.