— Наум, ты б не лез в эти дела, — Веселовский чуть с лица побледнел и к галстуку потянулся.
— А ты б не мешался.
— Ты… ты не понимаешь… это люди… такие люди…
— Такие, которые тебе часики подарили? Или машинку? Твоя ж чёрная перед участком?
— Наум, вот ты всегда так, сам не живёшь и другим…
Евдокия Матвеевна тяжко вздохнула и, вытащив телефон, который носила в кармане, а потому и уцелел он, ткнула в кнопку:
— Пашенька, — сказала она. — Тут, кажется, ребятки ваши нужны. Вы подъезжайте к… а, уже определили? Недалеко? И отлично…
— Наум, вот… сволочь ты, — выдохнул Веселовский, бледнея. — И ты, Дуська…
— А была Евдокиюшкой, — Евдокия Матвеевна покачала головой и, присев на лавку, сказала: — Наумушка, ты мне только такси вызови, когда ребятки подъедут, а то чую, что надолго вы… и до диванов не дошли. А там же акция.
Надолго.
Наум Егорович глядел на бритоголового типа, который медленно, с чувством, толком и, кажется, немалым удовольствием рассказывал о своих грехах. Под запись рассказывал. Подробно. И судя по виду, останавливаться не собирался.
— Чего это с ним? — Пашка прикатил быстро. И ребятки с ним. Пусть без формы гляделись они не так грозно, но участок перекрыли.
Да и Веселовский не дурак, сообразил, что ветра поменялись, и сам каяться начал.
— Не знаю.
Анализы крови возьмут. И с Веселовского, и с этого, и с остальных, которые от Петра Пересветова по кличке Святой мало отставали.
И ведь вскрывалось.
Воровство? Это ерунда. Мелкое зло, привычное. А вот грабежи. Разбойные. Мошенничество в особо крупных, хотя и не Пересветовым совершённое, но три центра координационных Святой уже слил. И смежники вон подмоги запросили, боясь, что собственных силёнок не хватит.
И обзвонщики. И обнальщики. И прочая всякая нечисть.
Притоны.
Чёрные и серые риелторы.
А главное, подпольные публичные дома и торговля людьми. Наум Егорович обтёр испарину со лба. Святой давно уже наговорил на вышку, но это его, кажется, не смущало.
— Доброго дня, Наум Егорович, — появлению вчерашнего знакомца Наум Егорович не удивился. Скорее бы удивился, не появись тот. — Мне тут сказали, что у вас имеет место необычное происшествие.
— Ещё какое… вон, пришли. Каются.
— Это необычно?
— Добровольно? В подробностях? И сразу с десяток человек? — Наум Егорович хмыкнул и уточнил: — У одного рука сломана. Ещё один только писать может, почему-то не говорит.
— Интересно…
Тип достал из кармана свою штуковину, которая пикнула, а затем вдруг задребезжала низко и протяжно. А на конце её вспыхнул алый огонёк.
— Очень интересно.
— Это они… нашего менталиста нашли?
Наум Егорович поглядел на Святого, который морщил лоб, искренне стараясь вспомнить паспортные данные перепроданных в рабство девиц.
— Полагаю, что да.
И засевшая ещё с прошлого раза мыслишка, что вот не надо этого менталиста искать, окрепла и переросла в твёрдое убеждение. А этот вот поднял свой аппаратик и добавил презадумчиво.
— И он, похоже, ко всему прочему демон.
— Что⁈
Святой был целым. Да и остальные тоже прибыли в полной комплектации организмов. И сигнала тревоги не звучало. Даже в сетях было на диво спокойно, разве что пирамидофилы снова с пирамидофобами войну начали, обсуждая вред и пользу, которую приносят городу торговые центры Мелецких, а также новое расположение стихийных энергетических дыр, мёртвых зон и участков с повышенным уровнем солнечного облучения. Об этом Пашка сказал, тишком так. И добавил, что лично он полагает, что всё херня, но уж больно она там у них занятная.
Но суть в ином.
Суть в том, что демоны, они ж не приходят бандюков перевоспитывать. Демоны, они там хаос сеют. Несут ужас и разрушение.
А тут…
Какой-то неправильный демон. Но если так, то социально полезный.
— Прибор улавливает остаточные эманации, а вот уровень определить сложно, — тип задумчиво постучал по приборчику. — Ничего. Вот найдём, тогда и выясним.
А ведь Наум Егорович, если так-то, давно о пенсии подумывал. В последние минут пятнадцать, так и вовсе всерьёз.
Искать они собрались.
Демона-менталиста.
— Надо было спросить, откуда они взялись, — Данила ещё оглядывался, хотя бандиты убрались и вовсе на парковке стало тихо и спокойно. Ульяна очень надеялась, что всё, что на этой парковке происходило, камеры не записали. Потому что если вдруг записали, то…
То надо будет объяснять.
Или нет?
А раз бандиты убрались, то почему бы по центру и не погулять? Исключительно для успокоения нервов и чтобы вату новую купить.