— Данька… ты это… — Стас, кажется, протрезвел. — Девчонки, на выход!
— А он…
— Бегом! — Стас умел орать. И голос его пробился сквозь шум в ушах. На какой-то момент Даниле показалось даже, что он сумеет удержать волну. — Данька, дыши… давай, со мной…
— Уходи…
— Хрена. Извини… дурацкая шутка, — руки Стаса легли на плечи и завоняло паленым волосом. Это для Данилы огонь не страшен. — Давай, сливай потихоньку. Я щит поставил… и наружный, даже если долбанёт, то не страшно… далеко не пробьёт. Щиты у меня нормальные.
Сила притихла.
На долю мгновенья. А потом внутри, под сердцем, Данила ощутил боль. Резкую и нарастающую, такую, будто в самом сердце дырку высверлить пытаются. И боль эта оглушила, лишив остатков контроля. А сила, подстегнутая болью, хлынула…
Наружу.
Зашипел Стас, окутываясь облаком пара. И пламя облепила щиты, превратив приятеля в огненного человека. А потом огонь свернулся тугой спиралью, которая распрямилась, выбивая внешнюю оболочку.
Крепкий
Хрена с два. Зато Данила, кажется, третий ранг взял…
С хрустом раскололся потолок. Взвыли сирены, зашипела система подавления, накрывая зал облаками удушливого дыма. И Данила, глотнув его, покачнулся.
Упал.
А потом подумал, что это же цветок! Роза. Аккурат, как та, которую он подарил Таракановой… только большая. Очень-очень большая.
Но красивая.
Подумал и захихикал…
Глава 4
О родственниках разной степени близости
Так вот, каждый новый рывок заставлял космолет соплами загребать только что переработанный ими же газ, а точнее, то, что не успело раствориться в вакууме открытого космоса.
— Ой, тут такое, что прям сразу и не знаешь, с чего рассказать, — Ляля сунула ноги в тазик с водой и пальцы растопырила. — В туфлях перепонки сохнут со страшной силой, а если шелушится начнут, то вообще мрак…
Ульяна кивнула.
Кажется… кажется, это всё-таки не бред. Блондинка, устроившаяся на кухне, точно была вполне материальною. И тазик. Тазик, к слову, старый, с трещиною, но вода в нём держалась, не спеша трещиною пользоваться.
— Болтаете? — на кухню заглянула бабушка. — Правильно, знакомьтесь… а дом, конечно, подзапустили…
Мягко говоря.
Ульяне он и достался в не самом лучшем состоянии, а за прошедшие годы постарел ещё больше. Нет, она старалась, но… оставленных папой денег хватало на обучение и жизнь, но никак не на ремонт.
Потом ещё и кредит этот.
И главное, сама же виновата, но всё равно обидно.
— Ничего, разберемся… так, я чайку поставлю?
— Только у меня к чаю ничего… хлеб вот. И батон, — Ульяна вздохнула, признаваться в собственной несостоятельности было… в общем, неудобно было.
— У меня найдётся. Чай, пирожки не все съели, да и так-то… ты вон, возьми Лялю и погуляйте…
— Ба, у меня ноги!
— Вижу, что не руки. Зальин пруд ещё стоит?
— Это… который за деревней? Я просто не знаю, как он называется, — Ульяне снова стало неловко. Вообще ей довольно часто становилось неловко и по самым дурацким поводам, и она честно пыталась работать с этой своей чертой характера, да без толку.
— Вот, своди, пусть искупнётся, а мы пока с Женечкой поработаем. Мальчики помогут…
— Яв, — возмутился шпиц, пытаясь спрятаться под столом, но был пойман за шкирку.
— Игорёк… твой приятель опять сбежать собирается, — сказала бабушка громко.
— Здрасьте, — в дверях показался парень.
— Здравствуйте…
— Он не сбегает. Он просто перенервничал, — парень забрал шпица и прижал к груди. — Ба, ты ж знаешь, что у него на нервах оборот клинит…
И погладил Никитку.
— Это Игорёк, — Ляля указала на парня. — Игорёк, это Ульяна. Наша… в общем, какая-то там родственница, бабушка потом скажет, какая именно.
— Доброго дня, — повторился Игорёк, чуть пятясь, точно опасаясь, что Ульяна захочет познакомиться поближе. А вообще странный он. Длинный, на полголовы выше Ульяны, и ещё очень тощий. Из майки, которая висела этакою хламидой, торчали болезненно-худые обтянутые кожей руки с круглыми мозолями локтей. На неестественно-тонкой, будто из одного позвоночника состоящей, шее чудом, не иначе, удерживалась вытянутая голова.
Кожа Игорька была фарфорово-белой.
Глаза — красными.
А изо рта проглядывали клыки. И он, поймав Ульянин взгляд, смутился, поспешно прикрыв рот рукой.
— Да она нормальная, — поспешила заверить Ляля, выбираясь из тазика. — Прикольная…