Ульяна накинула ветровку поверх тонкого жакета, который она бы с удовольствием оставила бы в шкафчике, если бы такие вдруг появились. Но на нескольких тысячах квадратных метров полезного пространства закутка, куда можно было бы всунуть эти самые шкафчики, не нашлось. Туфли отправились в пакет, потому что этот пластик точно прогулки по просёлочной дороге не выдержит. Сумочку на плечо и домой.
Пока ещё чего не приключилось.
Сила, конечно, придремала, но эта её дремотность была обманчивой.
Выходила Ульяна чёрным ходом, и к нему пробиралась закоулками, боясь встретить кого-то слишком любопытного, и только оказавшись на улице, на стоянке, выдохнула с облегчением.
Теперь на остановку.
И…
— Улька! — громкий и слегка гнусавый голос заставил замереть. — Улька Тараканова! Стой!
Чтоб… этот паразит что, караулил⁈
— Стою, — сказала Ульяна, делая глубокий вдох.
Спокойствие. Главное, спокойствие.
А хорош. Нет, Данила Антонович, как и подобает отпрыску семейства благородного, пусть и не обременённого уходящею в дебри веков родословной, вид имел весьма достойный. Приятные черты лица, спортивное телосложение и личный стилист, сгладивший некоторые нюансы внешности.
Оттопыренные уши вот в глаза и не бросались.
Почти.
Странно, что пластику не сделал.
— А я подумал, что ошибся! А это ты! — улыбка Данилы Антоновича была широка и полна безыскусной радости, даже счастья. — Я ж ещё подумал, что какая-то задница это больно знакомая! Вот и не удержался!
Интересно, это можно было считать извинением?
— Я вот тоже… не удержалась, — буркнула Ульяна.
— А… это да… прикольно, — Данила пощупал переносицу. — От души зарядила…
И главное, сказал это так, без претензий. А может… может, всё не так и плохо.
— Сильно?
— Ну… так… в голове зазвенело. Были бы мозги, отшиб бы, — улыбка стала ещё шире. — Но нет худа без добра… теперь ты, Тараканова, от меня точно не сбежишь!
— Чего?
Всё-таки плохо.
Нет, вот на что Ульяна в самом деле надеялась? На совесть? Какая у него может быть совесть. Он же привык, что с малых лет вокруг хороводы водят.
— Начнём, думаю, с ресторана, — Данька ловко подхватил Ульяну за руку. — А там видно будет…
И подмигнул.
Выразительно. С явным намёком.
— Ты… серьёзно?
— Ну да…
Если он так и дальше улыбаться будет, то щёки треснут.
— … ты мне теперь должна, Тараканова… так что не отвертишься!
Сволочь.
Такой же, как… даже хуже… Егор Макарович просто старается. Во славу рода там или ещё из-за придури какой. Или на премию рассчитывает, а может, вовсе на повышение. Но этот… этот…
— Как-то ты странно на меня смотришь, Тараканова, — Данька руку отпустил. И отступил. — Не хочешь в ресторан, можем в баню там…
— В баню?
— Ну… в сауну. Спа… куда там ещё?
— У меня жених есть, — Ульяна сама не знала, зачем ляпнула.
— А у меня невеста. И чего? — он пожал плечами. — Мы им не скажем… и вообще… может, я на тебе женюсь!
— Ты? — от удивления сила, пришедшая было в движение, застыла. — На мне?
— А чего? Ты мне давно нравишься. Упёртая, прям вообще. И рожа ничего такая.
— Рожа…
— Ну лицо! Извини! Физия. Лик пресветлый!
— Хватит! Я поняла.
— Тогда чего орёшь⁈
— Я ору⁈
Вот Мелецкий всегда бесил Ульяну. Прям до белого каления.
— Так что? Прокатимся? — резко сбавив тон, поинтересовался Данила. И этак, небрежненько, руку на плечо Ульяне закинул, к себе притянул, приобнимая.
— Куда?
— А куда скажешь… можем, в ресторан. Или в баню… сауну… а то давай сразу ко мне, а? Чего там на всякую фигню размениваться…
И за задницу ущипнул.
Может, если б не ущипнул, Ульяна бы и сдержалась. Она честно хотела сдержаться, да только этот вот щипок…
— У меня матрас новый, повышенной комфортности, — продолжал мурлыкать Данила на ухо, — протестируем…
— Знаешь что… — сила вдруг выплеснулась и повисла рыхлым облаком, опять продемонстрировав полную Ульянину несостоятельность. — Да иди ты…
— Вот скучная ты девка, Тараканова, — как ни странно, но руку Данила убрал. — Нет в тебе…
Он щёлкнул пальцами, будто издеваясь.
— … не то, что огонька, даже искорки.
Огоньки заплясали на кончиках.
Рисуется, сволочь. Почуял выброс и понял, что с университетских времен с контролем у неё лучше не стало.
— Так и помрёшь старой девой…
— В окружении котов?