- Подумаешь! Косоглазие ведьму только красит. Это называется прищур, возразила матушка Ветровоск.
- Главное, уметь этим прищуром пользоваться, - сказала нянюшка Ягг. Старая Герти Симмонс тоже прищуривалась, да только весь ее сглаз оседал на кончике ее же собственного носа. Плохо это для профессиональной репутации. Начнет тебя ведьма проклинать, а потом у нее у самой же нос возьми да отвались... Что люди-то подумают? Они снова уставились на пламя костра.
- А Жалка преемницу так и не выбрала? - спросила мамаша Бревис.
- И я ничуточки этому не удивляюсь, - хмыкнула матушка Ветровоск. - В наших краях так дела не делаются.
- Верно, да только Жалка не так много времени проводила в наших краях. Такая у нее была работа. Вечно носилась по заграницам.
- Лично меня в ваши заграницы калачом не заманишь, - ответила матушка Ветровоск.
- Ну да? Ты ж была в Анк-Морпорке, - рассудительно заметила нянюшка. - А это заграница.
- А вот и нет. Просто он далеко отсюда. Это совсем другое дело. Заграница - это где все болтают на каком-то тарабарском языке, едят всякую чужеродную дрянь и поклоняются этим, ну, сами знаете, объектам, - объяснила матушка Ветровоск, прирожденный посол доброй воли. - Причем надо быть очень осторожным, ведь заграница-то совсем рядом может оказаться. Да-да, - фыркнула она. - Из этой своей заграницы Жалка Пуст могла что угодно притащить.
- Однажды она привезла мне очень миленькую тарелочку, белую такую с голубым, - поделилась нянюшка Ягг.
- Верно говоришь, - кивнула мамаша Бревис матушке Ветровоск. - Лучше кому-нибудь сходить, осмотреть ее домишко. У нее там много чего хорошего было. Страшно даже подумать, что какой ворюга заберется туда и все там обшарит.
- Представить себе не могу, что какому-нибудь воришке взбредет в голову забираться к ведьме... - начала было матушка, но внезапно осеклась. - Ага, покорно промолвила она. - Хорошая мысль. Обязательно зайду.
- Да чего уж, я схожу, - сказала нянюшка Ягг, у которой тоже было время все обдумать. - Мне как раз по пути. Никаких проблем.
- Нет, тебе лучше пораньше вернуться домой, - возразила матушка. - Так что не беспокойся. Мне нетрудно.
- Ой, да какое там беспокойство! - махнула рукой нянюшка.
- В твоем возрасте лучше не переутомляться, - напомнила матушка Ветровоск. Их взгляды скрестились.
- Слушайте, чего вы спорите-то? - удивилась мамаша Бревис. - Возьмите да сходите на пару.
- Я завтра немного занята, - подумав, сообщила матушка Ветровоск. - Может, после обеда?
- Подходит, - сказала нянюшка Ягг. - Встретимся возле ее дома. Сразу после обеда.
- Когда-то был, но потом ты его отвинтил, и он потерялся, - пробормотала старая мамаша Дипбаж.
Забросав яму землей, Харка-браконьер вдруг ощутил, что должен произнести хоть несколько прощальных слов.
- Ну, короче, вот оно и все... - неопределенно выразился он.
"А ведь она была одной из лучших, - думал Харка, возвращаясь в предрассветном сумраке к домику Жалки Пуст. - Не то что некоторые... Хотя, конечно, все ведьмы хорошие, - поспешно добавил он про себя, - но лично я предпочитаю держаться от них подальше, неловко как-то чувствую себя с ними. А вот госпожа Пуст всегда умела выслушать..."
На кухонном столе лежали продолговатый пакет, небольшая кучка монеток и конверт.
Недолго думая, Харка вскрыл конверт, хотя письмо было адресовано не ему.
Внутри оказался конверт поменьше и записка.
"Альберт Харка, - гласила записка, - я все вижу. Дастафь пакет и канверт куда над а, а если пасмеиш заглянуть в нутрь с табой случица нечто ужасное. Как профессиональная Фе Я Крестная я не магу никаво праклинать но Предсказываю тибя покусаит злой волк и твоя нога пазеленеит и отвалица, ни спрашивай аткуда я это знаю тем болие все равно я не смагу ответить патаму што умирла. Всево наилутшево, Десидерата Жалка Пуст".
Он зажмурился и взял пакет.
Туда, где сверкнет капелька воды на гребне волны, где блеснет льдинка, где найдется самое захудалое зеркальце или отражение, - во все эти места Лилит могла заглянуть. Волшебное зеркало? Ерунда. Любое зеркало сойдет, главное уметь им пользоваться. И Лилит, вобравшая в себя энергию миллиона отражений, прекрасно это умела.
Ее грызло лишь одно. Скорее всего, Десидерата Пуст избавилась от нее. Этот поступок вполне в ее духе. Сознательность... Видимо, отдала той глупой девчонке с бесцветными глазами, которая время от времени ее навещала, - той самой, что любила обвешиваться дешевой бижутерией и безвкусно одевалась. Очень подходящий тип.
Но Лилит должна была убедиться наверняка. Уверенность - вот залог вашего успеха, и Лилит достигла своего нынешнего положения именно благодаря тому, что всегда следовала этому правилу.
В лужах и окнах, по всему Ланкру, замелькало лицо Лилит. Оно появлялось и тут же пропадало, перемещаясь все дальше, дальше...
В обширном магическом поле Плоского мира свет распространяется медленно, а значит, и время тоже никуда не спешит. Как выразилась бы нянюшка Ягг, когда в Орлее пьют чай, у нас все еще вторник...
На самом деле в Орлее только-только наступило утро. Лилит сидела в своей башне и с помощью зеркала рассылала свои отражения по всему миру. Она искала.
А теперь и над Ланкром расцветала заря. По лесу ползли клочья осеннего тумана.
Матушка Ветровоск распахнула входную дверь. Не заперто. Последнего гостя, который должен был наведаться к Жалке Пуст, никакой замок не удержал бы.
- Она похоронила себя там, за домом, - послышался голос за спиной у матушки.
Это была нянюшка Ягг.
Матушка быстро прикинула, как лучше поступить. Бели заметить, что нянюшка нарочно пришла пораньше, чтобы самой пошарить в доме, это сразу вызовет вопросы о том, что здесь делает матушка Ветровоск. Разумеется, дай срок, она обязательно нашла бы ответы на эти вопросы. Но в общем и целом лучше было оставить все как есть...
- Ага, - кивнула матушка. - Она всегда была аккуратная, наша Жалка.
- Такая уж работа, - сказала нянюшка Ягг, протискиваясь мимо нее и задумчиво оглядывая комнату. - При такой работе, как у нее, все должно быть на своем месте. Вот те на, ну и здоровенный же котище!