Утром мой престарелый супруг заявился к нам и объявил, что отправил гонца в святую инквизицию и нам стоит молиться о наших душах перед казнью.
Гастон устало вздохнул, напомнив, что все приговорённые имеют право на последнее желание.
– Последнее желание, значит хочешь? С чего бы?
– Исключительно из вашей христианской доброты, дядюшка. Даже отъявленным негодяям и убийцам последнее желание положено. А я таковым не являюсь. Так будьте милосердны. Мне ведь скоро умирать.
– И чего ты хочешь?
– Позвольте написать письмо моему капитану, сообщить о том, что я больше не смогу работать на него, чтобы уйти из жизни честным человеком. Не хочу, чтобы матросы и капитан думали обо мне плохо после моей смерти. Чтобы не ждали и отплывали в следующий рейс с другим помощником. Ведь найти толкового помощника капитану будет не так легко.
– Думаешь, ты такой незаменимый? Да он наверняка уже нашёл человека.
– Отнюдь. Меня можно заменить, но у нас контракт с капитаном, и я его сейчас нарушаю. Хоть и против своей воли. Он имеет право взыскать с меня очень большой штраф, а вы, как мой единственный родственник будете вынуждены этот штраф оплатить по закону. Других родных у меня нет.
– Еще я твои долги не платил!
– Вам и не пришлось бы, не запри вы меня в подземелье, – он красноречиво потряс ногой, заставляя цепь греметь и эхом отскакивать от каменных стен.
– Напиши. Чтобы мне не пришлось ничего платить. Слуга принесёт тебе перо и пергамент. Но не смей ничего ему рассказывать, я прочту очень внимательно перед отправкой.
– Разумеется, дядя.
– Ну? – муж сурово посмотрел на меня. – А у тебя какое будет последнее желание?
– Не трогайте слуг, они ни в чём не виноваты, – не задумываясь, ответила я.
– И ты больше не будешь умолять меня о новой попытке?
– Не буду. Я могу и не оправиться после потери ребёнка. И я устала. Смерть кажется избавлением.
– Так и есть. Смерть избавит меня от ведьмы, тогда я смогу найти себе нормальную молодую жену, которая родит мне нормального наследника. И чем быстрее, тем лучше. Я не молодею. Чёрт с ним, с герцогством, моих денег хватит. А вот свой графский титул я желаю сохранить. По крайней мере моя семья достойнее, чем та, из которой произошла ты. Нищие паршивые овцы. Если б не титул, смотреть было бы не на что.
Он сплюнул себе под ноги, грубо захохотал, со скрипом запер замок на двери камеры и ушёл.
– Почему ты не попросила сохранить жизнь Элизе?
– Потому что он этого не исполнит. Он её ненавидит. Недавно чуть не прибил её тростью.
– Дьявол. Если бы мог, я бы его уже придушил, но он никогда не подходит ко мне достаточно близко.
Я вдруг осознала, что смирилась. Слёз больше не было, я все их выплакала. Нам нет здесь жизни и нигде уже не будет. Нам не выбраться из подземелья и не сбежать от святой инквизиции. Что ж, мы умрём вместе, зато любя друг друга. Жаль Элизу, которая так недавно пришла в этот мир и моего нерождённого малыша. Но лучше дочка умрет в объятиях любящих родителей, чем проживет несчастную жизнь с таким гнусным типом как мой второй муж. Вот уж правда смерть как меньшее зло и избавление.
В ту ночь мы с Гастоном впервые признались друг другу в чувствах. Раньше мы боялись говорить об этом полагая, что открытость может навредить нам, но теперь хуже было уже некуда и именно сейчас нужно быть искренними друг с другом.
– Я буду любить тебя до скончания времён, – пообещал мужчина, вглядываясь в мои глаза.
– А я тебя даже после конца света, – пообещала я ему.
Мы посмотрели на спящую малышку. Она так мило сопела в своей колыбельке, сося пальчик. Айлин, словно почувствовав наши взгляды, подняла одноглазую голову, что-то мяукнула и продолжила мурчать. Кошка была на удивление спокойна.
В ожидании суда и казни тянулись дни, плохая погода задерживала инквизицию. Прошло уже две недели. Я полностью восстановилась после выкидыша, кровотечения больше не было и в целом чувствовала я себя хорошо. Мы снова предались любви на последок, пока дочка спала, а кошка охраняла её сон. Кандалы мешали, но мы старались их не замечать. Он ласкал меня отчаянно, понимая, что это, возможно в последний раз. А я так же отчаянно ему отдавалась. Если нам суждено умереть завтра, мы подарим друг другу как можно больше ласки и любви.