Я выдохнула, не в силах скрыть облегчение. Мама же продолжала есть, словно ничего не произошло. Но я рано радовалась.
— А куда ты собралась при полном параде? — поинтересовалась мама.
— С ребятами в клуб.
— С какими именно? — уточнил отец.
— С Райаном, Линдой, Терри, Айрис, Серхио и моими подругами из универа.
Папа тут же отбросил приборы, что я вздрогнула, и вскинул на меня холодные бледно-голубые глаза.
— Вега? Опять он! Сколько раз я говорил и тебе, и Райану, чтобы вы держались подальше от него?! Он подсадит тебя на наркотики! Как вообще получилось, что мои дети так близки с этим семейством?!
Действительно! Что за глупый вопрос?! Мы соседи чуть больше двадцати лет, а парни ковырялись в одной песочнице со дня переезда четы Вега.
— Если за двадцать лет общения Серхио до сих пор не подсадил друга на что-либо запрещенное, то с чего вдруг подсадит сейчас? — задала вполне резонный вопрос, не обращая внимания на мамино молчаливое возмущение.
— Твой брат за последние несколько месяцев очень сильно изменился. Не удивлюсь, если всё дело в наркотиках. Так резко изменить свою жизнь, совершенно нетипично для того Райана, который с пеленок мечтал пойти по моим стопам. Это всё их семейка воду мутит.
— Ну, в прессе полно хвалебных статьей насчёт их семьи и вклада мистера Вега в развитие нашего города, — заметила я, игнорируя мамин предупреждающий взгляд.
— Все статьи проплачены! — зарычал отец. — То, что он построил несколько детских площадок, дабы бросить в лица населения волшебную пыль, никоим образом не стирает того, чем он зарабатывает себе на жизнь! Хуан – наркобарон. Он опаснейший человек из самых отчаянных головорезов! О чём ты думаешь, общаясь с его отпрыском?
— Ты сам политик, папа, и тоже проплачиваешь хвалебные статьи, — защищалась я.
Мне нравился Серхио, хотя его отец и впрямь зверюга. Но лично ко мне мистер Вега всегда относился нейтрально и никогда не позволял себе уничижительных комментариев.
Наши отцы враждовали с того самого момента, как семейство Серхио переехало в наш город и поселилось напротив нас. Серхио и Райану тогда было по три года. А потом родилась я. И, честно говоря, я не помню себя без Серхио поблизости. А если уж говорить совсем откровенно, то мои первые детские воспоминания связаны именно с ним. Помню, мы сидели на полу в его доме, строя какой-то конструктор, а он параллельно пытался накормить меня йогуртом с… кетчупом. Разве такое забудешь?
Мы были неразлучны. Именно Серхио утирал мне слёзы, если я падала и расшибала коленки. Именно он обнимал меня, когда мне было грустно. Именно он таскал меня на своих плечах, когда я уставала. Именно он учил меня всем матерным словам, притом на двух языках. Именно он защищал меня от всего мира, появляясь всегда в самый нужный момент, словно у него был встроенный радар, предупреждающий об опасности.
Но наши семьи ненавидели друг друга. Папа утверждает, что это исключительно из-за незаконного бизнеса мистера Вега. Хотя я до подросткового возраста была уверена, что они занимаются продажей кофе из Колумбии. И так многие думают до сих пор, поэтому репутация Веги-старшего не даёт покоя моему отцу, жаждущему растоптать его и отправить обратно в джунгли.
Серхио как-то говорил, что его отец не переваривает моего за заносчивость и жадность. В общем, это весьма иронично, что при враждующих родителях, их дети души не чают друг в друге.
Однако мой отец буквально помешан на своей репутации и фамилии. Если можно было, то он бы не задумываясь набил себе свою фамилию на лоб, чтобы каждый раз при взгляде в зеркало тешить своё самолюбие. Поэтому нам с Райаном неоднократно приходилось выслушивать разного рода комментарии насчёт наших соседей.
— Твой отец великий человек! — вскрикнула мама неестественно высоким голосом, от которого у меня глаз задёргался. — Как ты можешь сравнивать божий дар с яичницей?!
— Пати, всё хорошо, — бросил отец маме. — Просто наших детей больше впечатляет наркобарон, убивающий людей своим ядом, чем добропорядочный скучный политик, делающий этот город лучше и чище от таких уродов.
— Пап, — вздохнула я, — Серхио отличается от своего отца. Он преданный друг, готовый последние трусы отдать, если потребуется.