Нанда почувствовала что-то неладное, заметив, как муж скрывает раздражение, и была рада оставить Тони поужинать. Когда Фаусто был не в духе, она предпочитала, чтобы в это время в качестве буфера присутствовал кто-либо третий. Нанда вышла из комнаты, а Фаусто подошел к брату и обнял его:
— Мне приятно видеть тебя, Тони. Мы ведь теперь не часто видимся. И очень досадно, что в тот момент, когда я прихожу домой, ты хочешь уйти. — Фаусто достал из янтарного ящичка сигарету и закурил.
— Я не хотел огорчить тебя, — сказал Тони сконфуженно.
— Но ты огорчил меня. Я знаю, что ты и мать не одобряете моих действий, однако это не значит, что мы не можем оставаться друзьями, правда?
— Конечно, правда.
— Отлично. — Он пересек комнату и нажал электрический звонок. — Пойду переоденусь. Если хочешь, дворецкий принесет тебе коктейль.
— Спасибо, Фаусто.
Братья не спускали друг с друга глаз.
— Мой дом — твой дом, Тони, — наконец сказал Фаусто и пошел наверх.
Тони сидел в кресле, уставившись в белый ковер. Ему не хотелось оставаться на ужин. Но он чувствовал себя слишком виноватым, чтобы уйти.
Когда Нанда в черном, глубоко декольтированном платье для коктейля сошла вниз, она выглядела столь соблазнительной, что Тони ощутил острое желание. Платье удерживалось на ее обнаженных плечах при помощи узких черных бретелек, а нижняя его часть состояла из треугольников, острые концы которых свободно свисали над коленями. На стройных ногах красовались атласные туфли с пряжками из искусственных бриллиантов, в ушах покачивались алмазные сережки, а на руке переливались два браслета с алмазами и рубинами — подарок ее отца-ювелира. Шедший позади нее Фаусто был в облегающем фигуру смокинге.
— Бернардо сделал тебе коктейль? — спросил он Тони.
— Я сказал ему, что подожду вас.
— Мне хочется пить. — Фаусто снова нажал звонок и подошел к патефону. — Тебе нравится американская музыка, Тони? Гершвин, например? Я от его песен без ума. Вот эта называется «Я построю лестницу в рай». И название прекрасное. Почти религиозное, как ты считаешь?
Он опустил иглу на пластинку, и прелестная мелодия выпорхнула на свободу. Вошел дворецкий и принял заказ на напитки.
Когда они пили коктейли и ужинали, Фаусто поддерживал легкую беседу, но Тони большей частью молчал.
— Хотите еще Гершвина? — спросил Фаусто, когда они вернулись после ужина в гостиную.
— Ну конечно! — воскликнула Нанда, которая за ужином выпила много вина и сейчас слегка опьянела. Фаусто поставил пластинку «Леди, будь паинькой». Нанда закружилась по комнате, Тони смотрел на нее, а Фаусто — на Тони. Потом Фаусто присоединился к жене. Молодая пара танцевала очень хорошо, их тела прикасались друг к другу, слегка выпуклый живот Нанды прижимался к животу Фаусто. Тони сидел на подоконнике, завороженный этим зрелищем.
Когда пластинка кончилась, Фаусто снова подошел к патефону.
— Теперь твоя очередь, Тони, — сказал он, перебирая пластинки. — Потанцуй с Нандой. Она потрясающе танцует.
— Я не могу, — ответил Тони.
— Почему? Потому что ты священник? Не глупи — это все останется в семье. Вот одна из моих любимых песен: «Кто-то следит за мной». — Он опустил иглу, и томная мелодия заполнила комнату. Нанда стояла посередине ее и смотрела на деверя. Затем улыбнулась и пошла к нему, протянув руки:
— Потанцуй со мной, Тони.
Он затряс головой:
— Я не могу. Кроме того, я просто не умею танцевать.
— О, это легко. Пойдем, я тебя научу.
— Нет, я не могу. Пожалуйста, мне очень неловко.
— Положи левую руку мне на талию и возьми меня за руку. Вот так. Правильно. А теперь делай так, как я…
«Невероятно, — подумал он, — я танцую с ней!»
Тони вдохнул терпкий аромат ее духов и ощутил, как ее тело прижимается к нему. Он весь дрожал от желания. Его пьянила Нанда, пьянила эта музыка. Он смутно понимал, что Фаусто использует свою жену как приманку. Это было чудовищно, но и он сам, Тони, вел себя чудовищно…
Музыка кончилась, но какое-то мгновение они все еще продолжали танцевать, потом остановились. Нанда посмотрела на него как-то странно. Она почувствовала его желание и внезапно захотела его так же сильно, как и он ее.
На лице у Фаусто появилась легкая улыбка.
— Для священника ты танцуешь очень хорошо. — Он выключил патефон, взял сигарету и закурил. Потом обернулся, поглядел на них. Оба все еще стояли посреди комнаты, глядя в глаза друг другу.
— Если бы я не знал, Тони, что ты слуга Господа, я бы приревновал свою жену к тебе. Вы оба выглядите так, будто вас влечет друг к другу.