— Вы построиться здесь. Торопитесь, пожаруста. Стройтесь в строй. Спасибо.
Усталые, взмокшие от жары американцы медленно вставали. Был четверг после первой с начала войны Пасхи, стоял слепящий зной, было ужасно влажно, и нечем было дышать. Полевую форму они не меняли уже много недель, и поскольку по крайней мере треть из них страдала от дизентерии, зловоние было ужасным. Они проковыляли из парка на улицу и построились. Японский капитан взобрался на грузовик, чтобы его лучше было видно. Никто из его солдат не проявлял враждебности.
— Меня зовут капитан Ямашита, — выкрикнул капитан. — Я должен вам сообщить, что ваш генерал Кинг сдался безоговорочно императору Японии. Вы все теперь наши военнопленные. Наш командир — генерал-лейтенант Масахуру Хомма — приказал, чтобы все военнопленные немедленно были направлены на север, к городу Баланга. Мы переночуем здесь, а утром некоторые из вас на грузовиках отправятся в Сан-Фернандо. Другие пойдут пешком. Из Сан-Фернандо вас отправят поездом в Капас, а потом пешком в лагерь «О'Доннел», где вас будут содержать, пока Америка не запросит мира.
— А что, если Америка победит? — выкрикнул один морской пехотинец.
Капитан Ямашита захихикал. Затем он обернулся к своим солдатам и прокричал что-то по-японски. Они стали хохотать и свистеть.
— Как Америка может победить? — ответил Ямашита, все еще улыбаясь. — Японцы овладели всем Тихим океаном.
Американцы переглядывались и пожимали плечами.
— Нам дадут поесть? — выкрикнул другой. — До Баланга девятнадцать миль отсюда.
— Пищу получите в Баланга, — ответил Ямашита. — Ладно, выходим. Пошли.
— Пошри, — передразнил произношение японца Ник.
— Выходим, пожаруста, — эхом откликнулся Том Рид.
— Надеюсь, он пошутил, что мы сумеем проделать весь путь отсюда до Баланга пешком за один день. Я точно не смогу пройти девятнадцать миль, — сказал Ник.
— Думаю, он именно это имел в виду, — разочаровал его Рид. — Нипы — лучшие ходоки, чем мы. Для них девятнадцать миль — это прогулка.
Глядя на своих истощенных товарищей, Ник все еще надеялся, что Рид ошибался. Но тот был прав. План прогнать пешком и транспортировать американских и филиппинских пленных от Маривелеса в лагерь «О'Доннел» на общее расстояние в девятнадцать миль предложил генералу Хомма его специалист по транспорту — генерал-майор Йошиката Каване. Другая его идея состояла в том, чтобы кормить американцев тем же пайком, что и японских солдат. Более того, он доложил своему начальнику, что полевые госпитали для больных и раненых уже подготовлены в Баланга и Сан-Фернандо, крупном железнодорожном узле.
Хомма в основном одобрил этот план, думая, что пленных насчитывается около двадцати пяти тысяч человек. На самом же деле их было более семидесяти пяти тысяч, — американцев и филиппинцев, — уже истощенных и погибающих от голода людей, каждый десятый из которых к тому же страдал от малярии или дизентерии. Более того, госпитальная служба у японцев практически отсутствовала.
В таких условиях и начался Марш смерти на Батаане.
Поначалу Ник никак не мог взять в толк явную несерьезность отношения японской охраны к пленным. Одна группа американских пленных была отправлена пешком из Маривелеса на север вообще без охраны. Вторая группа, включая Ника и Рида, шла под относительно плотной охраной. Вдобавок одни японцы, как и капитан Ямашита, казались в меру дружелюбными. Другие же совершали дикие выходки по отношению к американцам по малейшему поводу. Менее чем через час после выхода в свой далекий путь на север к Баланга группы из ста американцев, в число которых входил и Ник, один из пленных заметил на краю грязной дороги артезианский колодец и выбежал из строя к нему, чтобы напиться. Крикнув ему что-то на яростном японском, один из конвойных взмахнул винтовкой и прикладом размозжил ему голову. Американец упал на дорогу без сознания.
— Подонок, — сказал Ник, направляясь к охраннику.
Рид схватил его за руку:
— Не лезьте в это дело.
— К черту! Мы — военнопленные, а не скотина!
Выдернув свою руку из руки Рида, он подбежал к конвойному, который орал на лежавшего без признаков жизни американца.
— Ты когда-нибудь слышал о Красном Кресте? — закричал Ник. — Красный Крест! — повторил он, показывая на пальцах. — Женевская конвенция?!