— Боже, да ведь они же палачи.
Не прошло и десяти минут, как на дороге появился «бьюик», направлявшийся на юг к Маривелесу.
— Должно быть, кто-то важный, — сказал Рид. — За рулем у него — шофер.
И действительно, четырехдверный автомобиль с открытым откидным верхом выглядел внушительно. Машину вел японский капрал, а на заднем сиденье подчеркнуто прямо сидел только один офицер, полковник, который вглядывался в медленно проплывавшие перед ним лица пленных.
— Поглядите-ка, проклятые нипы ему кланяются! Как вы думаете, это не Хирохито?
— Это не он, но ты близок к истине, — сказал Ник, узнав молодого офицера на заднем сиденье.
— Куда вы? — спросил Рид, когда Ник выскочил из колонны и побежал к машине.
— Я его знаю! — закричал Ник. Он прыгнул на подножку машины. — Асака! — воскликнул он. — Это я, Ник Кемп!
Принц Асака изумленно поглядел на него и что-то сказал шоферу по-японски. Машина остановилась. Асака снова посмотрел на американца. Он едва узнавал его. Его когда-то мускулистое тело из прежних восьмидесяти килограммов потеряло, как минимум, двадцать. Он был грязен, оброс трехдневной щетиной, и нещадное солнце полностью обесцветило его волосы.
— Что бы вы ни думали обо мне лично, вы должны распорядиться, чтобы охрана перестала обращаться с нами, как со скотом. Мы — военнопленные, и существует Женевская конвенция. Боже, они морят нас голодом пристреливают отстающих, прошлой ночью они затолкали нас в рисовый амбар… Вы — кузен императора. Вы же можете что-нибудь сделать! Вы что, хотите, чтобы Япония потеряла свой престиж в глазах всего мира?
Он услышал крики позади себя на дороге и, обернувшись, увидел, как один американец бросился из колонны в канаву и спустил штаны, чтобы облегчиться, и как японские конвойные орали на него. Асака поднял руку и что-то сказал по-японски. Охранники тут же заткнулись и поклонились ему. Асака взглянул на Ника.
— Мы встретились, мистер Кемп, при несколько иных обстоятельствах, чем в последний раз, — сказал он спокойно. Затем он что-то пролаял шоферу. Тот выскочил, обежал машину спереди и отворил дверцу. Ник наблюдал, как Асака выходил из машины. Офицерский меч оставался на заднем сиденье. Шофер достал его и подал Асаке, который тут же пристегнул его к поясу. Потом он направился к американцу, который все еще сидел на корточках в канаве, тужась в попытке очистить свои прогнившие от дизентерии внутренности. Асака вытащил свой меч. Американцы, японцы и Ник видели, как над головой несчастного вились мухи.
— Охранники вам сказали, — проговорил Асака громким голосом, — не выходить из колонны.
— Я не понимаю по-японски, ты, мерзавец, — выкрикнул американец, — и у меня понос. Мне что, класть в штаны, а потом вонять, как джап?
Асака взялся за рукоять меча обеими руками, взмахнул им и отсек человеку голову. Это произошло так быстро и так жестоко, что американцы буквально застонали от шока. Весь ужас, накопившийся за последние сутки, прорвал их сдержанность. Они разразились криками в адрес Асаки, который только что отдал свой окровавленный меч шоферу с тем, чтобы тот вытер его. Асака посмотрел на озлобленных и орущих пленных, затем подошел к кланявшемуся ему охраннику. Он поговорил с ним почти с минуту, только однажды взглянув на Ника. Потом он обернулся к пленным. Охрана направила винтовки на толпу, и крики сменились тишиной.
— Мистер Кемп, — сказал Асака, — которого я знал в Америке до войны, пожаловался мне, что с вами плохо обращаются. Он упомянул Женевскую конвенцию. Позвольте мне объяснить вам, что японский солдат воспитан в готовности умереть за свою страну. Для японцев нет большего позора, чем сдача в плен. Японец убьет себя прежде, чем сдаться в плен. Вы все сдались. В глазах конвойной охраны вы опозорили себя и опозорили свою страну. Конвой не считает вас военнопленными и относится к вам, как к трусливым собакам. По их мнению, они делают вам одолжение, помогая вам умереть.
— Хоть какое-то одолжение, — сказал один морской пехотинец.
— Вас предупредили, — возразил Асака и прошествовал к своей машине в сопровождении шофера. Шофер оттолкнул Ника от подножки автомобиля и открыл дверцу. Прежде чем сесть в машину, Асака обернулся к Нику.
— Надеюсь, я дал удовлетворительный ответ на вашу жалобу, мистер Кемп.
Он сел в машину. Шофер захлопнул дверцу, суетливо прыгнул на свое место, завел машину, и они уехали. Ник смотрел сквозь клубы пыли вслед удалявшемуся «бьюику».
— Кто это был, черт возьми? — спросил Рид.