На трассе Москва — Брест шириной до двенадцати метров пошли по осевой со скоростью 100–120 км/ч. Такая скорость рекомендуется службой безопасности, гак как, по расчетам, она не позволяет вести по автомобилям прицельную стрельбу. Дистанцию между собой держали в 60–70 метров. За километр до пересечения трассы с дорогой на Смолевическую бройлерную птицефабрику первая «волга», преодолев подъем, пошла на спуск. До катастрофы оставались секунды. Грузовик, вынырнувший из-за «МАЗа», увидели сразу. Правильно сориентировавшись в ситуации, старший эскорта резко увеличил скорость и буквально пролетел в нескольких метрах от двигавшегося навстречу и несколько под углом грузовика. Водитель Машерова пытался тормозить, но чатем, ориентируясь на маневр «волги», также резко увеличил скорость. Петр Миронович уперся правой ногой в стенку кузова «чайки» и, как бы отстраняясь от надвигающегося препятствия, выбросил вперед правую руку, отжимаясь от лобового стекла»…
За рулем злосчастного грузовика сидел водитель экспериментальной базы «Жодино», отец троих детей Николай Пустовит. После бессонной ночи он выполнял обычный рейс до Минска. Вина его была бесспорной: затевавшись, он не заметил, как ехавший впереди «МАЗ» резко сбавил скорость. В результате этого Пустовит вывернул руль влево, и его грузовик с пятью тоннами картофеля буквально в лоб протаранил старую машеровекую «чайку».
Следственная группа, которую возглавлял следователь Белорусской прокуратуры Николай Игнатович, пе нашла в действиях Н. Пустовита ничего преднамеренпрго. Состоявшийся вскоре суд приговорил его к пятнадцати годам тюрьмы за нарушение правил безопасности.
А Петра Машерова похоронили в Минске 7 октября 1980 года. Из Москвы на похороны прилетел лишь секретарь ЦК КПСС В. Зимянин.
После этого трагического инцидента всех секретарей ЦК союзных республик обязали ездить только в бронированных «ЗИСах», а водителей-пенсионеров уволили.
Ровно через два месяца после трагической гибели П. Машерова — 4 декабря 1980 года, во время отдыха в Чолпон-Атинском санатории был предательски через окно застрелен Председатель Совета Министров Киргизии 53-летний Султан Ибраимов. Так же как и П. Машеров в Белоруссии, С. Ибраимов пользовался большим авторитетом среди населения своей республики, и поэтому внезапная и трагическая гибель его потрясла буквально всех. Стрелявший в премьер-министра преступник между тем благополучно исчез с места преступления и почти год скрывался от правосудия. Лишь в 1981 году милиция напала на его след, но при попытке задержания он был застрелен, и тайна убийства С. Ибраимова так и осталась неразгаданной.
Так же, впрочем, как и тайна убийства заместителя Председателя Совета Министров Якутии Степана Платонова, совершенного в том же году. По одной из версий, Платонов собирался встретиться с председателем КГБ Ю. Андроповым для того, чтобы доложить ему о положении в алмазодобывающей промышленности, о фактах хищения алмазов. И вот незадолго до этой встречи Платонов был «случайно» застрелен на охоте одним из секретарей городского комитета партии.
Между тем Леонид Брежнев счастливо избежал всех покушений. Даже в марте 1982 года, когда Л. Брежневу было уже 75 лет и когда в Ташкенте на него упала металлическая балка, он отделался всего лишь травмой ключицы.
В. Медведев о том инциденте вспоминает следующим образом:
«Брежнев отправился в Ташкент на празднества, посвященные вручению Узбекской ССР ордена Ленина…
Двадцать третьего марта по программе визита мы должны были посетить несколько объектов, в том числе авиационный завод. С утра, после завтрака, состоялся обмен мнениями с местным руководством, все вместе решили, что программа достаточно насыщенна, посещение завода будет утомительным для Леонида Ильича. Договорились туда не ехать, охрану сняли и перебросили на л ругой объект.
С утра поехали на фабрику по изготовлению тканей, на тракторный завод имени 50-летия СССР, где Леонид Ильич сделал запись в книге посетителей. Управились довольно быстро, и у нас оставалось свободное время. Возвращаясь в резиденцию, Леонид Ильич, посмотрев на часы, обратился к Рашидову: