А вот известные нам уже В. Соловьев и Е. Клепикова отстаивают версию о том, что Агджа управлялся болгарской Державни Сигурности и КГБ. В своей книге «Заговорщики в Кремле» они пишут:
«Сепаратистские движения в зависимых от Кремля странах возникают чаще, чем он может применить против них военную силу. В конце 70-х такие движения мы видим в стране, верность которой своему имперскому патрону явно преувеличена: в Болгарии. Эти сепаратистские и одновременно прозападнические тенденции возникли не снизу, а сверху и были связаны с именем дочери руководителя Болгарии Тодора Живкова, выпускницы Оксфорда Людмилы Живковой, которая была членом Политбюро и одновременно одним из влиятельных болгарских лидеров. Ближайший друг Тодора Живкова, премьер-министр Станко Тодоров стал на сторону Людмилы и поддержал ее независимый патриотический курс. С точки зрения Кремля, в Болгарии возникла тревожная, неустойчивая ситуация, которую следовало преодолеть, «не вступая в бой». Что и было сделано Комитетом госбезопасности при помощи агентов в Болгарии.
Станко Тодоров был неожиданно снят и заменен на посту премьера советской марионеткой Гришей Филипповым (он родился на Украине и закончил МГУ).
Вскоре, в марте 1981 года, появилось сообщение о неожиданной гибели 38-летней Людмилы Живковой в результате автомобильной катастрофы. Никто в Болгарии не сомневался, что она была убита по приказу Москвы. Надолго исчез с политического горизонта и престарелый болгарский вождь, потрясенный событиями в собственной стране. Так болгарский кризис был пресечен в самом зародыше еще до того, как его обнаружили за пределами Восточного блока.
Загадочная смерть Людмилы Живковой произошла всего за два месяца до покушения турецкого террориста, руководимого болгарскими агентами, на папу Иоанна Павла II и через два с половиной года после загадочных инцидентов с зонтиками. В результате их в Париже получил серьезное отравление болгарский политический эмигрант Владимир Костов, а десятью днями позже в Лондоне другой болгарский политический эмигрант Георгий Марков скончался после того, как у станции метро «Валерлоо» неизвестный «невзначай» задел его наконечником своего зонтика…»
В июле 1992 года сидящий в тюрьме Агджа вновь выступил с заявлением, в котором обвинил Москву и Софию в подготовке покушения на папу. Газета «24» по этому поводу писала: «Отвечая на вопрос, почему он стрелял в папу римского, турецкий террорист, всегда отличавшийся склонностью к сенсациям и провозгласивший себя ранее Иисусом Христом, заявил, что попал в сети КГБ, поскольку являлся участником гражданской войны, шедшей в то время в Турции, а затем оказался втянут «в преступную среду»…
Интервью турецкого террориста вновь напомнило, что в деле о покушении на папу римского так и не была поставлена точка. Состоялось два суда, однако после каждого из них следствие возобновлялось, поскольку так и не был дан ответ на главный вопрос: кто направил террориста, члена экстремистской организации «Серые волки» на площадь Святого Петра в Ватикане? После краха коммунистических режимов в Восточной Европе к расследованию этого покушения подключились и сами болгарские спецслужбы. И вот в конце 1992 года бывший президент Болгарии Петр Младенов официально заявил, что «заговор против папы римского был организован секретными службами США при поддержке других западных стран, с тем чтобы дискредитировать тогдашнего руководителя КГБ Юрия Андропова и воспрепятствовать его восхождению к вершине власти в СССР».
По словам П. Младенова, Андропов намеревался завязать тесный диалог с католическим миром, и те на Западе, кто ратовал за продолжение «холодной воины», хотели воспрепятствовать этому.
Оценивая слова П. Младенова, бывший председатель Совета Министров Италии Джулио Андреотти заявил, что США, так же как и Болгария и СССР, не были причастны к этому покушению. В основе заговора против папы римского лежит «смесь религиозного фанатизма и наркобизнеса».
Из предыдущего повествования мы помним о том, как на Корсике чудом избежал смерти президент Франции Валери Жискар д'Эстен. Случилось это в апреле 1981 года. В том же апреле едва не погибла от бомбы и премьер-министр Индии Индира Ганди. А 27 июня того же года террористический взрыв прозвучал уже в Иране. Направлен он был против будущего президента этой страны Али Хуссейна Хаменеи. Свидетель тех событий, бывший резидент КГБ в Иране Л. Шебаршин так вспоминает об этом инциденте: «На пятничном намазе в Тегеране корреспонденты окружили Али Хуссейна Хаменеи, готовившегося читать хутбу — проповедь, и кто-то из них оставил магнитофон у минбара — пульта, за которым стоит проповедник. Хаменеи взял по новому иранскому обычаю в левую руку винтовку с примкнутым штыком, в правую — Коран и обрушил яростную лавину слов на головы «безбожников, лицемеров, прислужников империализма, врагов ислама и Ирана»… Взрывное устройство, спрятанное в магнитофоне, сработало в середине фразы. Хаменеи выжил. «Аллах не счел меня достойным шахадата», — скромно заметил он. В дальнейшем Хаменеи стал президентом исламской республики (с октября 1981-го). Его предшественнику на этом посту — Бахонару с точки зрения человеческой не повезло, а с точки зрения ислама выпала крупная удача. Он «испил чашу шахадата» тем же летом. Бомба была комбинированной — фугасной и зажигательной. Погиб премьер-министр Бахонар, погиб президент Раджаи, погибли десятки видных хомейнистов».