— Это и называется жизнью.
— Скорее — существованием. Если живёшь — глаза светятся, а не потухший взгляд и душа, полная тоски по чему-то никак не сбывающемуся.
— Что мне линзы вставить?
— Уже и со зрением проблемы? Ай-ай-ай.
Сёма ощутил слабость. Навалилась дремота, захотелось спать. Минуту назад тело было полно силы и вот уже рот зевает, пробуя растяжку лица. Пересилив себя, Сёма продолжил контраступление:
— Так, ты мне надоел. Поехали. Точнее, полетели. Тарелка ещё функционирует.
— Куда поехали? Тем более — полетели?
— Не «куда», а «зачем». Я верну тебя в суету, которую ты оставил нам в наследство после своего ухода, а там уже можешь напоминать мне, как правильно жить хоть сто раз на дню. Я в уши наушники вставлю. Кстати, ты знаешь Волха?
— Волхва?
— Нет, Волха.
Сергей вгляделся в глаза брата, пытаясь прочитать по ним недостающие звенья вопроса. Нашёл не всё, уточнил:
— В волка перекидывался?
— Нет вроде, но возможно и был способен.
Впрочем, Сёму понять не сложно. Даже пять лет спустя.
— Если перекинется, то древний полубог воины. Если нет, то просто человек с его именем. А какой год?
— Год падение Арконы.
— Не видал, — протянул Скорпион. — В последних исторических хрониках должен числиться 1168 год. Если снова не подвинут.
Сёма снова зевнул, забыв уже и про вопрос, да и интерес потеряв, обронил:
— Да, наверное. Пошли что ли?
— Сёма, я не хочу, чтобы ты пулю в висок из-за своей поспешности получил. Ты останешься со мной ещё на пару дней, успокоишься, восстановишься. Вон зеваешь так, что птиц не слышно.
— Какой пару дней? — Замахал руками блондинчик, изображая работающие вертолётные лопасти. — Тарелку со спутника найти могут! Нужна тебе потом вся эта возня с конторами? Где взял? Да — верни обратно! Обидятся же, если не верну.
Скорпион долго, неторопливо выдыхал, собираясь с мыслями. Отвык от Сёмы и с непривычки не мог найти к брату подход.
— Давай так. Про обет молчания слышал?
— Я не буду молчать! — Сразу смекнул, что к чему Сёма.
— Будешь. Сутки. Или я никуда не полечу.
— Свяжу и потащу!
— Ты что-то забыл. Ты меня даже ударить не можешь.
— Я нет, но он, — Сёма кивнул в сторону широкого дерева, скривив лицо как от зубной боли.
Меченый неторопливо вышел из-за дерева. Сочная трава сминалась под чёрными туфлями. Чёрный костюм-тройка без галстука, с расстегнутой верхней пуговицей на рубашке, прилизанные гелем волосы, схваченные резинкой в конский хвост, всё это резко выделялось на фоне цветущей зелени. Даже дорогие духи, подхваченные ветром, дисгармонировали с окружающим миром. Чужой для этого мира.
— Привет, брат. Как здоровьице? Гляжу, детишками обзавестись собираешься. Смотрю, даже, что оба собираетесь, — обратился Меч к Скорпиону.
— Куда это ты мне смотришь? — Съехидничал Сёма.
Скорпион перехватил взгляд блондина, чуть понизил голос:
— Сёма, просить у него помощи — последнее дело.
Блондин пожал плечами. Мол, и не просил. И вообще вчера за его внимание долгий диалог вели. Вот и пришёл. Пришёл, как смог. А может, и весь день в засаде сидел?
— А вот клише тебе думать мешают, — донеслось в свою очередь от Меченого.
— Сёма, он же убить тебя собирался, — снова проигнорировал брата по матери Скорпион.
Блондин чуть призадумался, приходя к противоположному для себя ещё пару часов назад выходу:
— Он не убивал. Старое проклятье. Что поделаешь? Со всяким бывает.
Скорпион хмыкнул:
— А ты не задумывался, почему именно ты на него угодил? Старые проклятья просто так не витают в воздухе.
— Всё равно он нам понадобиться, — заспорил Сёма. — С крутыми челами лучше дружить. Или быть в нейтралитете. Пусть лучше с нами работает, чем замышляет чего-нибудь подлое.
— Для чего? — Скорпион ощутил желание треснуть блондина по голове, спокойствие улетучивалось как дым на ветру. — Мир собрался встряхивать?
Сёма прикусил губу, раздумывая, собирается он или нет. Вроде бы каждый день на что-то влияет, но является ли это встряхиванием или уже обыденность? И мысли углубились к предыстории вопроса, заставив блондина задуматься над ответом.
И тут Меченый всех поразил. Он выпал из имиджа уверенного, спокойного бизнесмена. Резко подошёл к Скорпиону и схватил его за ворот рубахи, затряс, срываясь и крича. Это была первая ощутимая эмоция, которую показал Меченый с момента знакомства.