Все в помещении смотрели на нее. Она чувствовала на коже их изумленные взгляды, испуганные и потерянные, обращенные к той, у которой всегда находились ответы. Теперь ответов не было. Она сама испугалась. Она сама растерялась. И устала — о боги, как же она устала. Ей не хотелось ничего, только взять и покончить уже со всем этим.
Она подошла к пульту и включила вещание на весь лагерь.
— Говорит Сорайя, — сказала она. — Все пригодные к полету корабли — отстыковывайтесь и немедленно направляйтесь по координатам, которые я вам высылаю. — Она поймала взгляд одного из своих товарищей и показала на кротовую нору на экране. Тот кивнул и быстро начал трансляцию другим кораблям. — Повторяю, вы должны вылетать немедленно. Если вы еще не на борту пригодного к полету судна, бегите к ближайшему. Капитаны, примите на борт столько людей, сколько сможете, вне зависимости от того, есть они в вашем списке на эвакуацию или нет. Не берите незагруженные контейнеры. Не тратьте время впустую. Вылетайте сейчас. — Она попыталась набрать слюны в пересохший рот. — Траектория еще не расчищена. Мы должны довериться нашему отряду обороны. Направляйтесь в кротовую нору и не останавливайтесь. — Она слышала панику за дверями, но слышала и рокот и рев разогревающихся двигателей. Когда-то все эти люди были крестьянами. Учителями, художниками, врачами, торговцами. Разношерстной толпой обывателей. Она велела им бежать прямо через поле боя — сломя голову, без оружия. И они послушали. Послушали, потому что доверяли ей.
Она отключила вещание.
— И мы тоже, — сказала она диспетчерской. — Пошли.
И спросила себя, следуя за остальными на выход, не подписала ли она им всем смертный приговор.
***
Асала смотрела на экран и анализировала ситуацию, разыскивая в пылу сражения конкретный индикатор.
Челнок Дайо все еще там, дрейфует.
Лагерь «Гала» распадался, и его части торопились в кротовую нору.
Кинриг тоже никуда не делась, пугающе застыла на месте.
Экрем — а куда направлялся Экрем теперь, когда все изменилось?
Асалу предупредил сигнал о сближении: к ней двигался дрон. Она увернулась, обошла, разнесла его.
Вернулась к экрану. Экрем, Экрем… вот и он — летит не за людьми Хафиза, а все еще к лагерю. Экрем не дурак — и не трус. Он бы не бросил свой флот, хотя часть его людей уже дезертировала. Может, он и упустит шанс на эту нору, но он по-прежнему думает только о Хайяме и о том, что, вернувшись на родину с кубами в руках, сможет повторить побег «Галы».
Она включила рацию.
— Сорайя, — сказала она. Подлетели еще два дрона. «Да твою мать, Нико», — подумала она, вступая с ними в исступленный танец. — Диспетчерская, прием.
Диспетчерская не отвечала.
Показания на экране навигации скакнули. Цифры взбесились. Она почувствовала, как корабль скользнул вперед, словно ботинок с гладкой подошвой — по льду. Включила маневровые двигатели, выровнялась. Навигационный компьютер уже снова работал, рассчитал ее положение в космосе. Теперь все было хорошо, всего в паре цифр от прежних ее координат, словно она и все остальное вокруг соскользнули в сторону. Странно.
Ее взгляд нашел один конкретный сигнал. Сигнал Дайо — бесцельный и медленный.
«Лед ко льду, вода к воде…»
Асала тряхнула головой и попыталась собраться с мыслями. Где сейчас Узочи? Если она выберется через кротовую нору, то что дальше? Ученая наговорила много лжи — было уже невозможно догадаться, чего от нее ожидать. Она попытается открыть еще одну дверь, оказавшись в безопасности на той стороне? Или просто уберет подальше свои драгоценные кубы и на этом успокоится? Никак не узнать. Асала понимала только одно: окружающий ее кровавый фарс не может быть единственным шансом системы на спасение. Она с этим не согласна.
Она прикончила один дрон и увернулась от второго.
— Нико, — сказала она. — Нико, прием.