— Не торопитесь.
— Мне не стоит жаловаться... на это. Меня-то вытащили. Не всем так повезло. Всего-то обе ноги и нос. Могло быть и хуже, да?
— На двенадцатой палубе есть женщина, она плавит металлолом и делает пальцы-протезы. Вы не слышали?
— Что? Нет. Где?
— Двенадцатая палуба. Не знаю, может ли она сделать целую конечность, но, может, нос?
— Было бы отлично. Уже надоело пугать людей.
— Меня вы не пугаете.
— Спасибо.
***
Нико ступили одной ногой через порог комнаты отдыха и застыли. Экран работал, а одно из шести мягких кресел занимал узнаваемый силуэт генерала. За десять дней после вылета с Хайяма Нико стали профи в том, чтобы оказываться там, где нет Кинриг, и сейчас тоже на миг мелькнула краткая надежда, когда они подумали, что сможет выскользнуть из комнаты назад. Но нет, поздно — генерал уже обернулась в их сторону. «Черт».
— Простите, — выдавили Нико. — Я не знали, что здесь кто-то есть.
Они начали пятиться, но тут генерал заговорила.
— Присоединяйся, — сказала она просто.
У Нико мозг перевернулся вверх тормашками.
— Эм-м…
Кинриг отвернулась обратно к экрану.
— Я бы хотела познакомиться с потомством своего союзника поближе, — сказала она. — А ты меня избегаешь.
Нико глупо торчали на пороге. На экране в роскошном зале разворачивалась какая-то комедия. Один из густо накрашенных персонажей пережил какое-то несчастье и теперь корчил рожи настолько наигранные, что почти гротескные. Какого черта она смотрит?
— Я…
Кинриг вздохнула.
— Первый урок, юный дипломат. — В ее голосе слышалась усмешка. — Когда лидер планеты приглашает присоединиться, ты присоединяешься. Даже если терпеть не можешь его общество.
Что еще оставалось? Нико вошли, хотя их кишки скручивались в узлы. Скованно сели рядом с Кинриг. Сплели пальцы, потом скрестили руки, потом поерзали. Конечности словно не находили места. Нико не знали, куда их деть.
В кресле по соседству военный диктатор Гань-Дэ комфортно смотрела фарсовую комедию, закинув ногу на колено, с коробочкой чего-то съедобного. Она посмеивалась над театральным действом — самым сдержанным смешком, что только можно представить, но все же от души.
Нико попытались привести мысли в порядок. Слова «сюр» тут явно не хватало, чтобы описать ситуацию.
— Что это? — спросили они, глядя на экран. Они не знали ганьдэского диалекта из фильма, но даже если бы знали, то сомневались, что сюжет стал бы понятнее. Теперь на сцену почему-то вышел человек в костюме птицы в блестках.
— «Два и шесть», — сказала Кинриг, смеясь над человеком-птицей. — Классический назидательный спектакль, очень старый. Видишь, те двое, что несут сундук с сокровищами, — преступники: это видно по клейму у них на лицах. Они хотят сбежать с сокровищем, но королева — она ведьма — вызвала Шесть Обличий Порядка, чтобы им помешать.
— А птица?..
— Аватар мудрости. Она задает им загадки, и, если они не ответят, выклюет им глаза.
— И как… преступники перехитрят Обличья?
— Конечно нет. Преступники — клоуны. Шаблонные персонажи. Они будут наказаны за свою глупость и в конце умрут. — Она снова рассмеялась, когда преступники, корча рожи, дали на загадку какой-то запинающийся ответ.
— И это… смешно.
— Уморительно, — сказала генерал. — Хотя я бы не рекомендовала конкретно эту адаптацию. Не самая лучшая.
— Тогда зачем вы ее смотрите?
— Скоро покажу. — Она протянула коробочку Нико. Ее края помялись за долгое путешествие. — Ванильный профитроль?
Нико воззрились на Кинриг. Нет. Это отрава. Это уловка. И все же… боги все это побери, прошло уже больше недели. Ужасная напряженная неделя на корабле, где не найдешь даже ложку пустого сахара. Они взяли ванильный профитроль. Если уж играть в дипломата, то играть до конца.
— Благодарю, — сказали они. Откинулись, откусили и с трудом удержались, чтобы не застонать. Вау, как же им этого не хватало.
— Не знаешь, почему она не ест сладости? — спросила Кинриг.
— Нет. — Нико откусили второй раз. Размазали начинку по языку, не желая пропустить ни один рецептор.
— Странно. Но, с другой стороны, я понятия не имею, любят ли паты сладости, а ты?
Нико проглотили. Тяжелый сахар окутал зубы, от чего-то приторного и химического осталось странное послевкусие. Как она смеет. Как она смеет думать, что Нико не будет против таких разговоров, пока Асалы нет рядом. Они отложили профитроль на столик, удерживаясь от желания доесть.