Да я, говорю, доктору твои сиськи, как надоевшие болты слесарю-сборщику, век бы не видеть… Обиделась, говорит – а ты бы сам выбирался из жопы… Что значит, выбирайтесь из жопы? Мы здесь уже обои поклеили!?
Интернет - не вор на доверии, и не врач-сексолог. Интернет – это огромный психопат, впитывающий в себя все ваши страхи, обученный врать и ерничать наш совместный социопат, которого, впрочем мы сами способны и остановить, и обуздать, расширив в себе не только зону бессознательного, но и область сознательно не произносимого промолчания неких вещей и поступков, которые свойственны только нам или научимся говорить о них предупредительно и осторожно к чужому слуху или иному сенсорному восприятию.
Перестанем напрягать сетевые таблоиды, и они станут, наконец-то, щадить нас в самых неожиданно чувственных и очень больных и тонких местах нашей психики, которую так легко пробивает сегодня наше совместное информационное насилие… Сегодня же наше совместное информационное зеркало жутко искажено и ужасно. И чем больше мы вглядывается в него, тем больше оно на уровне подсознательного начинает выпивать нас самих, превращая в информационно зависимых нытиков и невротиков.
Что мы сегодня совместно творим? Регулярно являем в сеть житейские цинизм и пренебрежение и отрицание неудобных прописных истин, как устоявшиеся нормы социального поведения.
Цинизм: Пошел сдавать кровь. Но они задавали слишком много вопросов:
— Чья кровь? Где взял? Почему в ведре?
Пренебрежение: Короче носки и пену для бритья купила! Я готова если чё к выходным. А вы маятесь в поисках чё бы такого подарить? Пусть сначала ёлку выкинет! Игрушки снять не забудьте!
Отрицание: Смертный приговор Данте Алигьери оспорят в суде спустя 700 лет… 700 лет отрицания высшей социальной несправедливости… Напомним, что и в Германии за отрицание Холокоста, уже много лет сидит в тюрьме 92-летняя бабуля Урсула Хавербек. Не за оскорбление, за отрицание! Евреев убивали не немцы, а гитлеровский закон о юстиции. Вот и сидит!
Недавно член НСПУ, знакомый русскоязычный поэт, решил написать и издать книжечкой детские стишки про кузнечика, бабочек и стрекозу. Я картинки милые изобразила.
- Не, - кажуть у видавництві. - Все файно, тільки треба українською. - Пішов собі перекладати. Через какое-то время звонит у розпачі та сльозах:
- Не, ну то, что бабочка - метелик и это "он", хотя у меня "она", ладно. То, что кузнечик - "коник", тяжело, но как-то можно пережить. Но, что стрекоза - "бабка" - это выше моих сил. Короче, книжка не вышла с ликом зажуреного "кузнечика", коли він дізнався, що він - виявляється, "коник".
Что здесь сказать? Что в огороде бузина, а в Киеве дядька. Прежде говаривали, что стоит из Москвы только пальчиком помахать, как в Киеве рубят пальцы по локоть. Но сегодня иное время, и иные москвичи в кумарном угаре ищут такими же пальчиками наркозакладки, обмораживая их до некроза в глубоких февральских сугробах, когда-то кучугурах, сегодня же в перемётах.
Если киздастрадание - это когда девушка выплескивает на всех свою боль, то, как можно назвать страдания парня? И что лучше? Прямо сказать человеку, что не хочешь с ним общаться или тактично сливаться?
Кстати, исторически, элитарность знати доказывалась не только сказаниями об их особом предназначении в религиозных текстах, но и личной храбростью и доблестью доказанной на полях сражений. Когда жулики и предатели назначают себя элитой, будущее из туманного превращается в тёмное…
Откуда в секонд хендах такое количество разноцветных всратых мужских пиджаков? Особенно красных… Это же не будёновки! Кто их сюда сдаёт?! Чичиков?? В одесском ТЦ охранники заставили мужчину умыться зеленкой. В Украине умыть зеленкой в тренде с начала 2000-ных.
А ведь прежде поступали красивше... Михаил Державин, зять Будённого, как-то хотел подцепить Семёна Михайловича. Уточнил, читал ли тот "Войну и мир". Будённый ответил: "Молодой человек, первый раз - ещё при жизни автора".
Одна японская девушка решила проверить своего питомца по камере наблюдения, и оказалось, что кот грустно смотрел в камеру, а услышав голос хозяйки, расплакался. Девушка настолько растрогалась, что решила экстренно вернуться домой.
По моим личным репортерским наблюдениям многие юные журналистки поступили бы также, медленно выбирая между ночными прострациями и утренними информационными сообщениями, не в пользу последних.
Говоря словами моей жены: "Проносятся мысли:"Чай? водка? потанцуем?", и тут же вспоминая: "Ой! Мы ж вчера потанцевали, потанцевали, потанцевали!" и потому только "Кофе, кофе, кофе!! Много!" и порицательное "Господи, что ж он орет-то так с трибуны?".