- Отличная работа. Молодец. Знаешь, я чувствую - ты здорово умеешь это делать. Доктор, лечи его тщательней.
Старшина ушел, и через пятнадцать минут вернулся вместе с замполитом.
Замполит в части был заметной фигурой и в прямом и в переносном смысле. Замполит был огромный, здоровенный и высоченный детина. По росту он превосходил и Шурика и многих других. В довершение ко всей своей неординарной внешности замполит был еще и огненно рыжий. Рыжие кудрявые волосы, казалось, росли у него по всему его конопатому телу. Они пробивались на щеках, на шее, на горле, вылезали из ушей. Росли они также и на руках замполита, и были особенно заметны на его огромных кулаках и пальцах. У замполита были жесткие прокуренные усы, такого лихого фасона, что сразу становилось понятно, что перед вами военный. Голос у замполита был хриплый, громкий и пронзительный. Когда он говорил, то казалось, что он рычит. А когда он повышал голос, то тембр его можно было бы сравнивать с тембром рева тигра или с отдаленными громовыми раскатами. Чаще всего говорил он выпучивая глаза, надрывно выталкивая слова из своей глотки. Все солдаты части дружно его боялись.
Старшина с гордой улыбкой подал замполиту уже написанные таблички. Замполит схватил их и, шевеля усами, уткнулся в них носом. Таблички были безупречны.
- Вот! - старшину распирало от удовольствия.
- Вижу, вижу, - процедил замполит, поглядывая то на таблички, то на Шурика.
- Надо и мне ему подкинуть работы.
- Не спеши, - осадил его Папа Камский. - Я и так загрузил его работой на все время пребывания в лазарете.
- Значит, продлим время пребывания, - замполит был невозмутим. - Ведь так, доктор? Этого больного нельзя выписывать, пока я сам об этом не скажу. Понял меня?
- Есть, товарищ капитан, - озадаченно откликнулся доктор.
- Молодец, - похвалил его капитан, и снова обратился к Шурику, - Ну, ладно.
Значит, напишешь заказ старшины, и будешь выполнять мое задание. Понятно?
Шурик безразлично пожал плечами:
- Как скажете, товарищ капитан.
- Вот так и скажем.
- А прапорщик Живулько?
Замполит сделал круглые глаза и ощетинил свои рыжие усы:
- Запихни своего Живульку знаешь куда? Я тебе даю задание - ты его исполняешь. Остальное тебя не касается. Понял?
- Понял, - быстро ответил Шурик. Внутреннее чувство самосохранения подсказало ему прекратить разговор. Шурик замолчал.
Замполит еще секунд десять стоял, ощетинившись, потом он дернул плечами и повернул шеей так, как будто воротничок его военной рубашки стал ему безнадежно тесен. Он повернулся на каблуках и вышел из медпункта. Старшина, ухмыляясь, последовал за ним. Доктор проводил их взглядом, и, когда захлопнулась дверь, усмехнувшись, обратился к Шурику:
- Теперь они раскусили - какой ты мастер. Смотри, завалят работой с головой.
- А, - махнул рукой Шурик, - разве это работа - буквы писать. Это отдых.
Если сравнивать мазут на носилках и писанину, то тут, знаешь, у мазута очень невыгодная позиция. Но меня волнует, как Живулько к этому отнесется?
- Как? Плохо отнесется. Он у меня уже много раз спрашивал, когда ты выйдешь отсюда.
- И что же ты ему сказал?
- А так и сказал, что не скоро.
- Ты так считаешь? Но мне уже вовсе не так плохо. Я себя вроде уже лучше чувствую.
- Шура. Я же ему ответил, что ты выйдешь отсюда не скоро. Ведь он же так спросил? Ведь он же не спрашивал у меня, когда ты поправишься, а спросил: когда, мол, выйдет? То, что ты уже практически поправился, я уже ясно вижу. И так же ясно вижу, что выйдешь ты отсюда не скоро.
- Да-а, - протянул Шурик, откидываясь на стуле, - однако, ситуация.
- Плюнь, - доктор махнул рукой. - Того места, где ты работал, жалеть нечего. То, что там ребята нормальные подобрались - хорошо. Только все равно всю работу и за себя, и за них, пришлось бы делать тебе. А тут - сиди себе и пиши. Сам по себе. Не пыльно, не грязно. Тепло и сухо. Сиди и радуйся дню. Карпе диум. Это так по латыни.
- А и впрямь, чего я расстраиваюсь, - согласился Шурик. - Все равно раньше мая будущего года не уволят, что мазут таскай, что таблички пиши.
Прошла неделя и другая. Шурик выполнил уже три задания старшины и два крупных заказа замполита. И старшина, и замполит были довольны до ужаса и составили настоящий заговор с целью отобрать Шурика от Живулько. Шурик уже поправился, но продолжал находиться в изоляторе санчасти, так как Папа Камский и замполит запретили его выписывать.
Но все тайное становится явным. И в один из обычных дней в изолятор вошел прапорщик Живулько.
- Саня, скажи мне, - обратился он к доктору, показывая пальцем на Шурика, - вот он - здоров?
Доктор замялся. Врать он не мог органически.
- Ну, почти здоров…
Живулько кивнул. Этого ему было вполне достаточно.
- Шура, одевайся, и, шагом марш в кочегарку.
- Есть.
Шурик натянул сапоги, и, держа в руках ремень и шапку, двинулся к дверям. Вдруг дверь распахнулась, едва не ударив Шурика по носу. Шурик отскочил и правильно сделал: в двери изолятора впрыгнул замполит, рыча как тигр. Увидав Шурика, замполит вырвал у него из рук шапку и ремень и зашвырнул их в угол изолятора.
- Куда это ты направляешься?!
Шурик растерянно перевел взгляд с замполита на Живулько. Живулько выпятил свою щуплую грудь:
- Он направляется в котельную.
- За каким таким дьяволом?!
- Он там работает. Он специалист, и он там работает по специальности.
- Хрена он там работает по специальности! Знаю я, какая там у вас специальность! Он, да еще один специалист с высшим образованием у тебя там носилки с мазутом таскают! Да по ночам еще дежурят до выпуча глаз! Ты его там отравил? Он чуть не помер! Он все унитазы перецеловал после твоей кочегарки. А ты его снова хочешь к себе, в это пекло? До смерти его довести хочешь?
- До сих пор у меня еще никто не умер, - твердо процедил сквозь зубы Живулько. Видно было, что его поколачивает нервная дрожь.
- Так ты хочешь, чтоб он был первым? - загремел замполит. - У него, может быть, аллергия на твою кочегарку! А то, что он специалист - так он, оказывается еще во многом другом специалист! Я, может быть, такого как он специалиста уже лет пять среди солдат не встречал! Да и старшина части тоже! И нам, может быть, командир части обещал его отдать, понятно?
- Не понятно. Он у меня специалист…
- Тебе не понятно?! Идем к командиру.
Живулько раздул ноздри и махнул кулаком:
- Идем!
Они ушли. Шурик и доктор остались вдвоем. Доктор покачал головой:
- Смотри-ка ты, целая война из-за тебя.
- Боюсь, как бы я не стал в этой войне единственной жертвой, - мрачно заметил Шурик, извлекая из-под кровати шапку и ремень. - Ч-черт, надо нарядиться, как следует, а то ведь сейчас точно потребуют к командиру на разборки.
Шурик ошибся, но не намного. Спустя десять минут в санчасть ввалился запыхавшийся дневальный:
- Саня, доктор! Бегом к командиру наверх!
Доктор на полусогнутых ногах убежал наверх. Надо пояснить, что на полусогнутых он убежал вовсе не потому, что очень уважал командира, а просто, потому что он был очень высокого роста. Он был нескладен и по-другому бегать просто не умел.
Через четверть часа он вернулся и сообщил Шурику:
- Ты подумай, там целое собрание. Главный инженер части и Живулько отстаивают тебя, чтоб вернуть в кочегарку, а замполит и Папа Камский против. Спросили у меня: может ли у тебя быть повторное отравление. Я сказал: может.
- А что, и вправду может?
- А кто его знает? Но мне Папа Камский показал кулак исподтишка, и я сказал: "Может". Я думаю, я правильно сделал.
- Ну-ну.
Еще через полчаса в коридоре послышалась брань и выкрики. Это по лестнице со второго этажа спускались Живулько, главный инженер части и замполит.