— Принимается. — Огун кивнул, получив мыслеобраз Нуго. — Еще предложения есть?
Трил, Цин и Клун давно понимали — рано или поздно им придется что-то решать, поэтому маневр Огуна не стал для них чем-то совсем уж неожиданным. Они вполне понимали его логику, но все еще мешающий дальней связи гипершторм и данные с зондов не позволяли им терять время. В ходе трехсторонних переговоров, военачальники решили принять предложение Огуна. В конце концов, победа над легендарным врагом сразу семи патриархов — это серьезная заявка на продвижение и упрочнение своих позиций в иерархических пирамидах власти. К тому же, Трил, Цин и Клун мыслили сугубо по гоаулдски. Для них важнее было уничтожить враждебного лорда, а не обратить в руины его мир.
— Август, — позвал Огун главу своих телохранителей.
— Мой лорд, — вытянулся тот, замерев напротив командного кресла.
— Пора, — Огун взглянул на золоченый посох, с которым Август не расставался с момента начала битвы за Зарю.
— Да, мой лорд, — склонил на секунду голову Август.
Отступив на привычное место, он нажал кнопку. Навершие посоха разошлось. Из него выдвинулась телескопическая трубка и, к изумлению большинства присутствующих, в командном центре развернулся белоснежный стяг с символом Велеса. Операторы системы связи быстро сориентировались и вывели голограмму Августа и вставшего перед ним Огуна.
— Каждый стремится, вместе достигаем. — заговорил лорд-адмирал. — Для нас это не пустая формальность, а норма жизни. Вперед, покажем врагу силу нашего единства. Всем кораблям. В атаку!
Три дня отряд Таны действовал без потерь, а потом она единственная вернулась из вылета. Ее алакеш получил множество повреждений, лишился кучи систем, но в этот раз двигатели не пострадали. Правда, приземляться Тане пришлось в ангар авианосца. База была под обстрелом вражеского флота, да и не имело смысла на нее прорываться. В следующий раз Тана увидела звезды из рубки своего кораблика в момент прорыва к Заре.
Слова лорда-адмирала воодушевили ее, наверное, больше, чем остальных. Она успела засидеться, ожидая окончания ремонта своего кораблика. Когда пришел приказ, она без страха и сомнений бросилась на врага, вот только… Прорыв прошел для нее совершенно буднично.
— Не думала, что смогу привыкнуть, — поделилась она мыслями с Анатом, когда база Красный три-один осталась далеко за кормой.
«Это не привычка, усталость от боев», ответил тот.
— Так мы же вон сколько отдыхали, — возразила Тана.
«А до этого сколько воевали? И я не про физическую усталость говорю».
— Ну хоть ты отъелся немного, — улыбнулась Тана.
«Это да. И братья перестали напоминать усушенных мумий».
— Значит, еще повоюем! — оскалилась Тана.
Да только что-то не возникло в ней прежнего предвкушения. Вместо разлетающихся обломков вражеских кораблей привиделись лица навсегда ушедших в море звезд соратников. «Да будут их дороги светлы и легки», — всплыло само собой в памяти. «Нет, что-то совсем расклеилась», — обозлилась она на саму себя.
«Скоро наши подойдут, чуть-чуть ждать осталось», — послала она мысль Анату. Она хотела воодушевиться ей, но вместо это ощутила робкую надежду на то, что ей, возможно, удастся пережить эту мясорубку. Недостойная джафа мысль, но сердце Таны забилось чаще.
«Дай-то Велес пресветлый, а то ведь еще кто из врагов решит на огонек заглянуть».
— Мог бы и не напоминать, — буркнула Тана. Анат прислал в ответ образ гоаулда с раскаивающейся мордочкой. О том, что уцелевшие по окраинам системы спутники и сенсорные платформы засекли вражеских разведчиков, знали все.
Ра, Осирис и Сакар договорились. Они не только разделили Союз, но и заключили альянс. Соответствующие приказы отправились военачальникам, и те совершили прыжок прямо к Заре. Расположение и обстановка позволяла. Выйдя рядом с целью, они тут же создали гипершторм, прервав эвакуацию населения и лишая находящихся на ее орбите возможности уйти в прыжок.
Но не только велесиды пострадали от их действий — Трил, Цин и Клун остались без оперативной связи со своими патриархами. Все, что они успели сделать к этому моменту — послать через ретрансляторы отчеты и запросить инструкции. Вот только ждать ответа предстояло долго, а решать что-то требовалось немедленно.