Ожесточенный бой кипел и на кромке прибоя, где франки Эбуриса сцепились с саксами Орма. Мерсиец, ожесточенно рубясь, пытался пробиться к герцогу, но тот окруженныйверными людьми, казалось, даже не замечал вражеского предводителя. Вместо этого он, словно одержимый рубил и колол саксов, бросавшихся на закованного в сталь франка словно собаки на матерого секача. Саксов вышло на берег Варновы куда больше, чем франков, но вооружение их было куда хуже, а доспехов и вовсе не имелось – и Эбурис шел словно ангел смерти, оставляя за собой груды окровавленных тел. Следом за ним, в образовавшийся проем устремлялись и его воины, с не меньшей свирепостью истребляя давних и заклятых врагов. Казалось, еще вот-вот и саксы побегут, когда за их спинами вдруг раздался громкий крик, на мгновение перекрывший весь шум битвы.
- Боги с нами, сыны Ирмина! Сам Водан с нами! Обернитесь – он прислал нам подмогу!
Почти сразу Эбурис увидел кричавшего – женщину на черном коне с развевавшимися на ветру светлыми волосами. Что-то знакомое почудилось ему в этой неистовой фурии, а, приглядевшись, он глухо зарычал, словно упустивший добычу пес – увидел золоченую повязку, прикрывшую глаз женщины. Не укрылось от него и то, что ее крик вселил в саксов и вовсе нелюдскую ярость. О бегстве уже никто не помышлял: даже лишившись оружия, скаля зубы и рыча не хуже волков, они кидались на франков, позволяя их копьям застревать в их плоти, пока подоспевшие сзади воины, кололи и рубили временно обезоруженных врагов.
-Вперед! – рявкнул Эбурис, - убейте саксонскую шлюху!
- Господин герцог, - Эбурис чуть не рубанул сгоряча сунувшегося под руку воина, - господин, оглянитесь.
Эбурис рывком обернулся и в сердцах выругался при виде нового участника схватки. Из-за ближайшего мыса, один за другим выныривали длинные корабли, идущие под квадратными парусами. С носов судов скалились пасти деревянных драконов. Не дожидаясь пока корабли причалят, прямо в воду прыгали новые воины – рослые мужчины, в стальных кольчугах, вооруженные мечами и секирами. А впереди них, ревя, словно разъярённый медведь, мчался рыжебородый великан в рогатом шлеме.
-Даны!
Эбурис слишком поздно увидел нового врага, пропустив тот миг, когда к нему прорубился, сквозь оторопевших франков, англ Орм. Взметнулась булава и оглушенный герцог рухнул с коня в бурлящую кровавой пеной реку. Никому из франков уже было не до своего предводителя – с кровожадным криком норманны врезались во врагов, разом потерявших всякое подобие строя. В образовавшиеся бреши с торжествующим воем ворвались саксы. Исполин, сражавшийся под стягом с уродливой великаншей, рубился как бешеный, каждым ударом огромной секиры разваливая пополам тела врагов, отрубая головы коням и разрубая на куски упавших с воинов. Столь велика была ярость норманнов, что франки, ошеломленные атакой с тыла и низвержением своего предводителя, вскоре побежали. Торжествующие саксы, вместе с данами, мчались за ними по пятам, убивая всех до кого могли дотянуться.
-Стойте, отродья троллей, ведьмино семя, - прорычал великан, щедро раздавая оплеухи союзникам, - эти трусы от нас никуда не денутся. Нам нужна совсем другая голова!
Вышан слишком поздно заметил, как обрушился правый фланг его войска – когда бегущие франки врезались в ободритов, смешав их ряды. Ошеломленный крахом казавшихся непобедимых союзников, князь замешкался – и в тот же миг Драговит с торжествующим воплем вогнал меч по рукоять в грудь противнику. Удар был столь силен, что Вышан с криком ярости вылетел из седла, рухнув под ноги собственного коня.