Гоша радостно кивнул.
Я продолжал.
У мальчишек моего времени были распространены прозвища и клички. Среди моих друзей по школе были Махора, Сопель, Коты, Зепа, Окурок, Чеглок, Кожанка, Комиссар, Майор. У мальчишек были имена и фамилии, но ими пользовались только родители и учителя. Случалось, что имя ученика из какого-нибудь старшего класса нам ничего не говорило, но стоило назвать его прозвище, все его узнавали.
– А зачем? Вы так дразнились? – спросил Гоша.
– Нет. Дразнились мы иначе. Прозвища и клички придумывались для того, чтобы отличаться от мира взрослых. Иногда случались поветрия. Это что-то типа вируса гриппа, только в игре. Посмотрели все фильм «Чингачгук – большой змей», понравилось. И все начинали играть в индейцев. Самые, как у вас говорят, парни получали прозвища Чингачгука и Натти Бампо Кожаный чулок. Остальным по мере их сноровки давали прозвища типа Кривая лапа, Рыжий кот и другие. Все взрослые, особенно учителя, были бледнолицыми, – сознался я.
– И вы сражались с учителями?
– Самым требовательным и строгим мы подкладывали кнопки на стул, но сейчас не об этом. Особой кастой были мальчишки, кто обзаводился псевдонимом полюбившегося киногероя. Как горды были своими псевдонимами Мотыль, Косой, Киса Воробьянинов, Мазин. Мне же досталось исключительное прозвище. Благодаря фамилии моего отца, на одну букву разнившейся с фамилией Генерального секретаря ЦК КПСС я был Брежневым. В те времена нельзя было заглянуть в Википедию и прочитать биографию даже Генерального секретаря. Вокруг Леонида Ильича ходило множество легенд, где одна запросто могла исключать другую. Единственное, что я знал точно, Брежнев был на войне. По моему детскому убеждению, на меня ложилась огромная ответственность. Я не мог посрамить человека в честь которого мне дали прозвище. Ведь я ни Киса, ни Окурок, ни Смородинка. Брежнев! Я должен был быть умным, скромным, уживчивым и дальновидным. Мне казалось, что настоящий Брежнев должен быть выше мелочных обид. Он должен быть снисходителен к тем, кто его окружает. Я уживался с драчунами и врунами, отличниками и отпетыми двоечниками, не чураясь ни набегов на соседские огороды, ни походов в ночное, в тоже время, не отлынивая от участия в субботниках или пионерских сборах. Я не был ни хитрым, ни злопамятным, ни изворотливым, ни недотепой или простачком. Я был жителем мира, в котором не было места злу и подлости. А обижаться на дураков было совсем последним делом, потому что, по словам бабушки, дураков на свете на каждого по четыре.
У меня были папа и мама, бабушка и дедушка, поэтому детство у меня было счастливым. Но это не мешало о чем-то мечтать. Я мечтал о велосипеде. Драгоценный подарок можно было получить по прихоти. Выцыганить, выпросить, выреветь. Мама или бабушка, в конце концов, могли бы сдаться, если им каждый день напоминать, что у Валерки и Пашки есть велосипеды, а у меня нет. Но мои дед и отец были противниками попрошайничества. И я, заканчивая пятый класс, честно ранней весной валил с мужиками лес, в мае выходил на высадку молодых сосен, копал огород, летом помогал убирать сено и колоть дрова. Летними вечерами вместе с дедом или мамой я занимался хозяйственными делами. Жертвовал летним футболом и посиделками у костра, игрой «в банку» или казаков-разбойников. В пятом классе мне очень хотелось быть, как взрослые… И очень хотелось быть вместе с друзьями.
Однажды дед заикнулся перед мамой, мол, стоит внуку купить велосипед. Услышав это, я полночи предвкушал, как я буду собирать новую машину. Обязательно нужно будет открутить гайку и правильно установить руль. Потом нужно раскрутить гайки под седушкой, потом натянуть цепь, накачать камеры, предварительно на длинные металлические золотники натянув трубочки из черной резины – ниппели. И потом выкатить на новеньком велике.
Августовским утром в день рождения меня отпустили с мальчишками на карасиную рыбалку. Вернувшись с нее в полдень, я у крыльца увидел новенький подростковый велосипед. Машина была потрясающей: хромированный руль и обводы колес. На руле скоба ручного переднего тормоза, звонок и фара. На вилке переднего колеса закреплен генератор. Над задним ослепительно блестящим крылом с огромным красным катафотом, широкий багажник. Яркая синяя краска рамы и по ней крупные буквы «Чайка». Новость по селу разлетелась молнией: «Брежневу подарили новую «Чайку»!
Я прогонял на новой «Чайке» всю осень. И даже умудрился заболеть ангиной, потому что в первый снег отмывал велосипед от осенней грязи. А в школе среди зимы на уроке географии мы всем классом решили, что в последнюю неделю мая, когда нас отпустят на каникулы, но еще не начнется пятая трудовая четверть, отправимся в велопоход. И выбрали город, в который нужно обязательно попасть. Златоуст.